– Ладно, псина, поехали спать.
* * *
Меня ждал сюрприз: подъезжая к дому, я увидела, что в
гостиной горит свет.
– У нас гости, – сообщила я Сашке, теряясь в
догадках, кого принесло в такую пору? Ключи от моего жилья есть у Деда и у
Ритки, еще парочке моих знакомых ключи вовсе ни к чему. Кто бы это ни был,
сейчас я отнюдь не расположена его видеть; Но моим желанием, как всегда, не
поинтересовались.
Я въехала в гараж, который был тут же, в подвале, распахнула
дверцу машины, Сашка вперевалку побрел в холл, пользуясь тем, что дверь в холл
я оставила открытой. Выключив свет, я последовала за ним.
Холл был погружен в полумрак, узкая полоска светла
пробивалась из гостиной. В кресле возле камина сидел Дед и читал книгу. Услышав
нас, он снял очки, которыми с некоторых пор вынужден был пользоваться, и бросил
книгу на журнальный столик. Я с радостью убедилась, что это Трудовой кодекс. Не
знаю, что бы я пережила, обнаружив Деда с романом в руках. Мое убеждение, что
мир незыблем, наверняка бы пошатнулось, а я по натуре консервативна и не люблю
перемен.
К счастью, Дед их тоже не жалует.
– Как дела? – спросил он, приглядываясь ко мне.
– Нормально, – ответила я, подошла и поцеловала
его, как любящая дочь, раз уж ему пришла охота последнее время быть мне отцом
родным.
Отношения у нас непростые, я бы даже классифицировала их как
чертовски запутанные. Дед – вдовец, еще несколько месяцев назад у него было
столько любовниц, что он их всех по именам не помнил, хотя на память не
жаловался. Я сбивалась где-то на втором десятке, втайне гордясь, что Дед у нас
такой молодчина, несмотря на возраст. Но он вдруг кинулся в иную крайность: все
его подруги внезапно испарились, хозяйством ведала почтенная дама, которая была
старше Деда на пару лет, а он по вечерам зачастил ко мне. Но никаких попыток
возобновить наши отношения не предпринимал, я имею в виду любовные отношения.
Было .время, когда я не мыслила своей жизни без него, а тетерь только досадливо
кривилась, в основном потому, что ни минуты не верила, что он способен видеть
во мне дочь своего друга, которая и ему почти что дочь, даже не почти что, раз
у него своих детей нет. Я не бед основания подозревала его в том, что он в
очередной раз пудрит мне мозги.
Дед уже несколько раз затевал разговор, что жить нам следует
вместе, под одним кровом, так сказать.
Пассаж о том, что он будет с радостью держать на коленях
моих детей от чужого «дяди», довел меня до слез умиления. Правда я нисколько не
сомневалась: стоит «дяде» появиться – и моему «папуле» это вряд ли понравится.
Когда я начинала размышлять обо всем этом, становилось так тошно, хоть волком
вой, так что в конце концов я решила не забивать себе голову.
Дед взял меня за руку, притянул к себе и сказал:
– Хорошо выглядишь.
– Спасибо.
– Я привез пирожных, какие ты любишь. Выпьешь чаю или
ты где-то поужинала?
«Нет бы прямо спросил: где меня черти носят?»
– Чаю выпью с удовольствием, – заверила я его и побрела
на кухню. Через минуту там появился Дед.
Я взглянула на часы, вряд ли в такое время он поедет домой,
машину отпустил, выходит, у меня останется.
Останется и останется, утром сварю ему кофе. – Ты
почему не позвонил? – все-таки спросила я. Дед в конторе появляется ровно
в девять, так что не мешало бы ему хорошо выспаться.
– Не хотел нарушать твои планы, – пожал он
плечами, отводя взгляд.
– Да не было у меня никаких планов, – Отмахнулась
я, по неведомой причине начиная чувствовать себя виноватой. Можно было бы этим
и ограничиться, но Дед настороженно косился, точно не веря, и я продолжила:
– Возила Ритку на дачу. Ее благоверный опять запил,
впрочем, это тебе должно быть известно. – Он никак не отреагировал. Ритка
была его секретаршей, которую он заслуженно высоко ценил, а ее супруг числился
кем-то в администрации. Вряд ли Дед знал кем.
Благоверный боялся Деда пуще смерти и показаться на глаза не
смел. – Вернулись поздно, поужинали в ресторане, я отвезла ее домой и
немного покаталась по городу. – Все так и было, с Риткой мы засиделись в
ресторане, ей требовалось выговориться, а я никуда не спешила. Тут я
непроизвольно поморщилась, выходило, что я вроде бы оправдываюсь. С какой
стати, скажите на милость, раз налицо обоюдные родственные чувства?
Дед покивал с умным видом, и мы стали пить чай.
Я все-таки здорово на него злилась, в основном потому, что
продолжала чувствовать себя виноватой. Как бы между прочим я взглянула на часы.
– Время позднее, – тут же отреагировал Дед, –
вызову такси...
– Брось, оставайся у меня, – предложила я не без
досады. Он кивнул, точно этого и ждал. Не успеешь оглянуться, как он и в самом
деле здесь поселится. Я отодвинула чашку и поднялась. – Постелю тебе на
втором этаже. – Он опять кивнул, уходя от моего взгляда. Я поднялась на
второй этаж, где у меня две спальни, моя и гостевая, прихватив с собой Сашку.
Застелив постель Деду, ушла к себе. Я слышала, как он включил воду в ванной,
потом прошел в комнату напротив.
– Спокойной ночи, – сказал мой старший друг.
Я сделала вид, что не слышу, завела будильник и легла,
уставясь в потолок и размышляя, чему следует приписать такое поведение Деда.
Догадки мои ломаного гроша не стоили, скорее всего человеку просто неуютно в
своей огромной квартире, вот он и явился в мою огромную квартиру, раз уж мы с
ним близкие люди (то, что когда-то он заменял мне отца, последние несколько
месяцев он вспоминает слишком часто). Я размышляла об этом, пока наконец не
уснула. Глаза открыла раньше, чем прозвенел будильник, и пошла готовить
завтрак.
Сашка устроился перед телевизором, а я сняла с плиты кофе,
когда в кухне появился Дед. Он запечатлел на моем лбу очередной отеческий
поцелуй и сказал комплимент. На этот раз я поверила. Безделье, конечно,
действовало мне на нервы, но благотворно сказывалось на моей внешности. Месяц
назад я бросила курить, это было единственным событием за последнее время,
заслуживающим упоминания. Курить, кстати, я бросила не из-за любви к здоровому
образу жизни, просто хотела, чтобы хоть что-то произошло. Так и вышло у меня:
улучшился цвет лица, по крайней мере мой косметолог на этом настаивает.
– Спасибо, – вяло отозвалась я на его добрые
слова.
