– Рад тебя слышать, – заявил он. Тимур всегда так
говорит, это у нас вроде пароля.
– Не спеши, – хмыкнула я, – в смысле
радоваться, я с просьбой.
– Наконец-то. Ты никогда ни о чем не просишь, и это
меня тревожит. Что я должен сделать?
– В твоем ресторане «живая» музыка, а у меня
безработная скрипачка.
– О господи, другой просьбы у тебя нет? – вздохнул
Тагаев.
– Нет, – ответила я. – А эту что, не
выполнишь?
– Выполню, конечно. Правда, я понятия не имею, на кой
черт мне скрипачка, но если тебе так хочется... присылай.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Ты помнишь, какой завтра день?
– Помню.
– Тогда до завтра, – сказал Тимур, и мы
простились.
Я набрала номер Ритки, уж если выступать в роли
Санта-Клауса, то по полной программе.
– Надо помочь одной беженке из Таджикистана, у нее нет
каких-то документов. Деда просить или сама займешься?
– Чего его по пустякам беспокоить, – усмехнулась
Ритка. – Диктуй фамилию, запишу на прием, здесь все и решим. Девчонка
нашлась?
– Нет. Зато есть нехорошее, предчувствие.
– У меня будет полчаса свободного времени, выпьем
вместе кофе? – спросила Ритка.
– Конечно.
– Тогда я перезвоню.
«Ну вот, сделала доброе дело, – похвалилась я самой
себе. – Глядишь, на том свете зачтется». Обычно я только пакощу гражданам,
потому теперь страшно собой гордилась. Даже настроение улучшилось. Может,
открыть бюро добрых дел – и депрессухи как не бывало?
Тут из подъезда появилась Светлана, это отвлекло меня от
приятных мыслей. Брови девицы были нахмурены, лицо сердитое.
– Навещали подругу? – посигналив и тем самым
обратив на себя ее внимание, спросила я и распахнула правую дверь.
– Навещала. Что в этом особенного? – зло
поинтересовалась девушка.
– Садитесь, я вас подвезу.
– Обойдусь. Не тратьте на меня свое время. Я ничего не
знаю. Слышите, ничего. Меня там даже не было.
– Где? – невинно поинтересовалась я.
– Да пошли вы... – рявкнула девица и торопливо
зашагала прочь. Я помахала ей рукой на прощанье.
Девчонки нервничают. Впрочем, повод для беспокойства налицо:
подруга не ночует дома и не отвечает на звонки. Хотя, возможно, не отвечает
лишь родителям, а подружки в курсе, где ее искать. Наверное, я бы так и решила,
если бы не истерика Кати и страх в глазах Светы, хотя, по ее же собственным
словам, «ее там не было». Где там? На скамейке в парке? Что-то девчонки
скрывают и это «что-то» их здорово беспокоит.
Можно было бы понаблюдать за Светой, но вряд ли это даст
результат, девчонка хитрая, и я ей явно не понравилась. Встречаться с Юлей
сейчас она поостережется, проще позвонить и предупредить, что ее ищут.
Вот только не ясно, от кого или чего девочка прячется.
Если в парке что-то произошло, разумнее вернуться домой под
защиту родителей. Это для меня разумней, а в их возрасте... Надо полагать, я
старею, шестнадцатилетние девчонки кажутся мне несмышлеными детьми.
Однако такие детишки вполне способны наломать дров.
* * *
Ожидая звонка от Ритки, я съездила к Валентине, не застала
ее дома, оставила записку. Как раз и Рита позвонила. Времени у нее было мало,
кофе решили выпить в конторе. Двигая в сторону приемной, я встретила Деда.
– Ты ко мне? – спросил он.
– Нет. К Рите. Надо посплетничать.
– Раз уж ты здесь, выпьем кофе в баре. Оттуда позвонишь
Рите, она спустится.
Я согласно кивнула, и мы отправились в бар. Разумеется, я
ожидала, что Дед захочет мне что-то сказать, и то, что сделать это он задумал в
неформальной обстановке, меня только настораживало. Сейчас начнет вещать о
нашей ответственности перед народом, необходимости помнить о том, что мы всегда
на виду, а многочисленные враги только и ждут случая... Время от времени
приходится все это выслушивать, в такие минуты я откровенно скучаю, а Дед,
конечно, злится. Но в этот раз о делах или об одном-единственном деле, которое
он доверил мне, Дед говорить не пожелал.
– Думаю махнуть куда-нибудь на выходные, – заявил
он. – Не хочешь присоединиться?
– Если будет время, – кивнула я. Дед поднял брови,
собираясь выразить недоумение отсутствием того, чего, по общему мнению, у меня
завались, но тут, должно быть, вспомнил, что дал мне работу. – Созвонимся
в пятницу, – предложила я.
– Что там с девочкой? – все-таки спросил он.
– Пытаюсь ее найти. Скажи, все дети так надоедливы и
беспокойны в этом возрасте или бывают исключения?
– Откуда же мне знать? Достоверно могу сказать лишь
одно: в шестнадцать лет ты была прелестным ребенком, умной, доброй и очень
веселой. Я помню, как ты смеялась, просто так, оттого что светит солнце.
– По-моему, это признак идиотизма, ты не находишь?
– Признак идиотизма шляться по кабакам в компании
пьяного дегенерата и делать наколки на руках.
– Коля практически не пьет, – вступилась я за
своего друга.
– Тогда ему стоит за тобой приглядывать.
На счастье, в баре появилась Ритка, и Дед оскудел словами,
по-настоящему так и не успев разойтись. Ритка не торопясь приблизилась, Дед
джентльменски пододвинул ей стул и поспешил откланяться.
– Воспитывал? – заговорщицки спросила Ритка.
– Не успел. Сегодня мне везет.
– Дед надеется, что ты вернешься. Сегодня сам сказал
мне об этом. Ты же знаешь, не очень-то он любит откровенничать, а тут прямо так
и заявил... он в тебе очень нуждается. Может, правда перестанешь дурака валять
и вернешься на работу?
– Может, ты лучше заткнешься? – внесла я встречное
предложение, и Ритка поспешила сменить тему.
– С женой Якименко встречалась?
– Имела удовольствие.
– Психушка по ней плачет. Как-то назвала меня
«милочкой». Представляешь?
– Надеюсь, ты ей мозги вправила?
