– Попробуй.
– Может, лучше ты?
– Я с ней уже разговаривала.
– С женщиной своей бедой поделиться легче, – ныл
Артем и в конце концов уговорил меня поехать с ним.
На этот раз о своем визите мы предупредили. Я минут пять
поговорила по телефону с Ириной Михайловной, мачехой. По ее словам, девочка все
еще чувствует себя неважно, в школу не ходит, практически ни с кем не общается,
не считая Светланы. Само собой, нашему появлению Катя не обрадовалась. Увидев
Артема, и вовсе попыталась закатить истерику, но, так как Ирина по моей просьбе
удалилась, а меня чужие истерики по-прежнему не занимали, успокоилась она
довольно быстро.
– Ты знаешь, что Юлю до сих пор не нашли? –
спросила я, когда она, выпив стакан воды, уткнулась лицом в плюшевого медведя.
Катя молча кивнула. Артем, пристроившись на краешке стула, смотрел на нее с
недоумением, мне хорошо понятным: трудно было вообразить себе эту девчонку,
шатающуюся пьяной в поисках залетного кавалера. – Может, ты все-таки
расскажешь, что произошло?
– Я же рассказала, – захныкала она.
– В прошлый раз, когда мы с тобой разговаривали, я была
почти уверена, что твоя подружка задержалась у кого-то в гостях. Теперь боюсь,
что с Юлей стряслась беда. Значит, и разговор у нас будет другой. Начнешь
валять дурака, отправимся в милицию, посидишь в клетке пару часов, может, мозги
на место встанут...
Давай начнем с того момента, когда вы вышли из клуба.
С бутылкой водки, кажется?
– Нет, мы до этого выпили, – вздохнула Катя. –
В клубе бармен вредный попался, мы в магазине купили, там рядом с клубом
гаражи, выпили и пошли танцевать.
– Что, всю бутылку выпили? – не поверил Артем.
– Нет, половину. В клубе делать было нечего, и охранник
без конца цеплялся, и мы ушли. Бутылка в кустах была спрятана, она упала, и
водка вылилась, совсем чуть-чуть осталось. Мы допили и пошли в парк, там бар
всю ночь работает. Выпили пива, и тут к нам тетка привязалась. Малолетками
обзывала, гнала из парка. Так вопила . Больше я ничего не помню.
– Да? Ребят на «Жигулях» как звали? – Девчонка
испуганно вскинула голову и замерла, глядя на меня. – Так как их
звали? – повторила я вопрос.
– Одного вроде Саша, другого Валера. Я точно не помню.
И никакие они не парни.
– А кто?
– Ну... они уже взрослые дядьки.
– Ясно. И куда вы с этими дядьками поехали?
– Они сказали, что в боулинг. Тот, что на Тимирязева.
Там после часа скидки пятьдесят процентов и первая кружка пива бесплатно. Потом
Валера, он сзади сидел, достал бутылку и предложил выпить. Я первой выпила и
больше ничего не помню. А когда проснулась, то сидела на скамейке, а Юльки нет.
Я поехала домой, а в понедельник, когда она в школу не пришла, здорово
испугалась. Я ей и до этого звонила, хотела узнать, где мы были и вообще...
Говорила она вроде бы вполне искренне, однако я ей не
верила. Чего-то девчонка боится. Того, что от Юли до сих пор нет вестей, –
это понятно, но было еще что-то, заставлявшее ее бледнеть и стискивать кулаки.
– Они заставили тебя выпить водки? – спросила я,
приглядываясь к ней.
– Нет. Они просто предложили, и мы согласились.
– Как вели себя эти мужчины? К вам приставали?
– Нет. Нормально вели. Предложили в боулинг съездить,
мы и поехали.
– А как они выглядели?
– Я не помню. В машине темно было. У одного, Саши,
волосы очень короткие, он почти лысый, это я помню. А больше ничего...
– Может, он шепелявил или у него на руке наколка была,
? – не унималась я.
– Он таблетки пил, – нахмурилась девочка. –
Достал пузырек из кармана и выпил две штуки.
– Что за таблетки?
– Но-шпа. На пузырьке так написано. Саша заметил, что я
на него смотрю, и мне таблетки протянул.
Но-шпа, говорит, у меня с желудком проблемы. Я и
успокоилась, правда но-шпа. Я эти таблетки знаю, мачеха их покупает, они у нас
на кухне хранятся, в шкафчике.
Я взглянула на Артема, а тот недовольно поморщился.
– Когда Юля в понедельник не пришла в школу, ты
испугалась. Чего?
Теперь девчонка выглядела удивленной.
– Как чего? Если она на звонки не отвечает и в школу не
пришла, значит, что-то случилось.
– Что, по-твоему, могло случиться? – не отставала
я.
– Но ведь ее до сих пор нет, правда? Значит, они...
что-то с ней сделали.
– Необязательно, – покачала я головой. – С
тобой они ничего не сделали. Так?
– Так, – судорожно вздохнув, согласилась
она, – Почему, в таком случае, должны были сделать с ней? Может, просто
отправились отдыхать втроем? А телефон молчит, потому что подзарядное
устройство Юля забыла дома:
– Вы что, с ума сошли? – не выдержала девчонка.
– Я, нет. А вот ты скорее всего врешь. И уж точно
понятия не имеешь о том, что такое логика. С какой стати им желать Юле зла? Или
в их поведении все-таки было нечто, что тебя напугало?
– Я их совсем не помню. И вообще ничего не
помню, – заныла она.
– Ты говоришь не правду. По крайней мере, не всю
правду. Если ты все расскажешь нам, мы найдем этих парней. Если не расскажешь,
тоже найдем, просто времени потратим больше. Ну, так что?
– Я не помню. – Она заплакала так отчаянно, что
мне стало жаль ее. – Я ничего не помню...
– Идем, – кивнула я Вешнякову, поняв всю
бесполезность дальнейших вопросов.
Ирина ждала нас в холле.
– Она вам что-нибудь рассказала? – бросилась она к
нам.
– Совсем немного.
– И вы не знаете, что произошло на самом деле?
– Могу лишь догадываться. Присматривайте за девочкой.
Она чего-то боится. Если вдруг ей начнут звонить какие-то люди, обязательно
сообщите нам.
– Вы хотите сказать, что Кате может кто-то угрожать?
– Я хочу сказать, – стараясь быть терпеливой,
пояснила я, – девочка чего-то боится, возможно, нагоняя от отца, а
возможно, чего-то гораздо худшего. Что я могу ответить вам, если она ничего не
желает рассказывать?
