С этим я согласилась, и Тимур немедленно приступил к
ремонту, вызвав у меня слезы восторга. Чтобы такой парень да был способен
починить кран, есть чему удивляться.
Возился он долго, потом принял душ, потом попросил чаю. Мне
стало ясно: покидать мое жилье он не торопится.
– Можешь остаться у меня, – решила я облегчить ему
жизнь, – раз уж здесь целых две гостевых спальни.
– Дед тоже там спит? – спросил он. Я ответила:
– Конечно. А ты что подумал?
Тимур подошел, ухватил меня за плечи и с минуту разглядывал
мою физиономию, словно намеревался прочесть мои мысли. Прочитал чего или нет,
не скажу, но мне особенно приятным это не показалось. Я ждала, что он скажет,
но он ничего не сказал и вскоре удалился, оставив меня наедине с моими
беспокойными и скверными мыслями.
В кухне сразу появился Сашка. С Тагаевым у них была дружба,
и я немного ревновала, правда утешала себя тем, что Сашка нуждается в мужском
обществе.
Пес взирал на меня укоризненно, и это переполнило чашу моего
терпения.
– Вы сговорились, что ли? – рявкнула я, но быстро
выдохлась и принялась жаловаться Сашке на жизнь.
И в самом деле выходило, что все в ней нескладно, а если и
появляется мужчина, то становится даже хуже, так что вовсе никакой радости от
его присутствия. – Если так пойдет дальше, одна мне дорога – в монастырь.
Хотя можно попытать счастья с девицами. – При одной мысли об этом мне
стало так тошно, что даже Тагаев показался чистым золотом. Я посоветовала себе
отправляться спать и вняла своему же совету.
Утром Сашка разбудил меня очень рано, в отместку за мое
вчерашнее нытье. Мы отправились гулять, потом я приготовила завтрак, но все
равно было еще слишком рано, чтобы звонить Вешнякову.
– Кто рано встает, тому бог подает, – буркнула я и
все-таки позвонила.
Голос Вешнякова звучал бодро, но отнюдь не оптимистично, из
чего я сделала вывод: встать он уже встал, но никакого удовольствия от этого не
испытывает.
– Не могу поверить, что ты на ногах в такую
рань, – съязвил он. – Чего вскочила ни свет ни заря? Или не ложилась?
– Ложилась. Всю-то ноченьку ты мне снился... Не знаешь,
к чему такое?
– К покойнику, – убежденно ответил Артем.
– Девчонку нашли? – насторожилась я.
– Нашли, только не ту, которую искали.
– А потолковее нельзя? – возмутилась я.
– Можно. Приезжай к Никитскому мосту.
Никитский мост самый старый в городе и в настоящее время
ремонтировался, проезд по нему был закрыт, так что для обнаружения трупа место
вполне подходящее. Правда, до Горбатого моста, который меня в последнее время
интересовал, оттуда довольно далеко – километра три-четыре.
Оставив Сашку тосковать дома, я полетела к мосту.
Свернув с проспекта, увидела несколько машин на маленькой
площадке возле моста. Вокруг бродили люди в форме с постными лицами. Машину мне
пришлось бросить в переулке, здесь ей просто не нашлось бы места.
Ниже площадки, возле спуска к реке стояло оцепление.
Навстречу мне вышел давний знакомый Валера, как всегда с улыбкой на устах.
Такое впечатление, что трупы только прибавляют ему оптимизма.
– Привет, – помахал он рукой. – Интересуешься
покойной?
– Вешняков звонил, – пояснила я.
– Он внизу. Дай закурить, – попросил Валера.
– Бросила.
– Надо же, какая сила воли у людей, – подивился
он, привалясь к капоту своей машины. Ее по большому счету стоило отправить в
металлолом, но Валерку и это не печалило.
Закурить ему дал один из ментов, проходящих мимо, я
устроилась на корточках в трех шагах от него и спросила:
– Кого убили?
– По виду проститутка. Лет тридцати. Документов при ней
не оказалось, в сумочке только ключи и двести рублей. Так что на ограбление не
похоже. Вот такие дела.
– Есть что-нибудь необычное? – спросила я,
прикидывая, с какой стати меня сюда позвал Вешняков.
– Нет, – пожал плечами Валера. – Убийство как
убийство. Проституция – работа опасная, всегда можно нарваться на психа. Этой
не повезло.
– Когда ее убили?
– Примерно сутки назад. Точнее буду знать после
вскрытия.
Тут и Вешняков появился. Дышал он тяжело после подъема в
гору, лицо откровенно свирепое, машинально протянул руку, и я ее пожала. Артем
точно очнулся, вздохнул и пожаловался:
– Задолбала эта жизнь.
– А в чем суть претензий? – поинтересовалась я.
– У пацана зубы режутся, третью ночь не спим.
В отпуск не пускают, а у меня за прошлый год еще три недели
остались. И что?
– Ничего, – пожала я плечами.
– Вот именно, – обиделся он. – Мало мне
трупов, ты еще с этой девчонкой... Вчера начальство домой звонило, просили
поиски ускорить, сделать их максимально результативными, – передразнил он
неведомого начальника. – Что я им, девчонку из-под земли достану?
– Из-под земли лучше не надо, – флегматично
заметил Валера. – Возни с ними... нам бы тех оприходовать, что на
поверхности.
– Помолчи, ради Христа, – хватаясь за голову,
попросил Артем. – Без тебя тошно. Водка, что ли, паленая... – добавил
он с печалью.
– А еще на жизнь жалуется, – хмыкнул
Валера. – Поаккуратней надо с водкой-то.
– Послушай друга, счастливый отец, – поддакнула я.
– Чего ржете, придурки? Говорю, всю ночь пацан спать не
давал. Хватил стакан под утро, чтоб расслабиться.
– Ты б лучше мальцу налил, – Своему
нальешь, – огрызнулся Вешняков. Валера полез в машину и достал из-под
сиденья флягу, молча сунул ее Вешнякову. – Водка? – с надеждой
спросил тот.
– Обижаешь. Коньяк.
– Нам все равно, – забубнил Артем. – Мы
неприхотливые. – Сделал несколько глотков и слабо дернулся. В руках Валеры
появился огурец, Вешняков откусил от него добрую половину, задышал ровнее, а
потом и улыбнулся.
Тут снизу кто-то зычно позвал:
– Артем Сергеевич!
– Чего? – недовольно отозвался он.
– Взгляните, пожалуйста.
