– Никакого покоя, – покачал Артем головой и кивнул
мне:
– Идем.
– Мне-то зачем? – удивилась я, потому что в
отличие от Валеры при виде покойников особо не радовалась. Валера, кстати,
поспешно сел в свою машину и, помахав нам рукой, отбыл. Как любой нормальный
человек, он не жаждал, чтоб его заваливали работой.
– Идем, – повторил Вешняков. – Может, какие
мысли появятся.
Мы спустились к реке, возле кустов, там, где замер
милицейский «газик», стояли трое мужчин, один из которых что-то рассказывал,
размахивая руками. В стороне, ближе к дороге, на корточках сидели еще двое,
один курил, а другой делал записи в блокноте. Увидев нас, тот, что курил,
выпрямился и махнул рукой.
– Сюда.
– Чего там? – ворчливо спросил Артем, приближаясь
к ним.
– Следы машины, свежие. Вот здесь четкий отпечаток.
Мы подошли, Артем без особого интереса взглянул на свежий
след шин на земле, а я огляделась.
– Труп где нашли? – спросила я парня, что-то
записывающего в блокнот.
– Возле кустов, – кивнул он. – Похоже, от
реки ее тащили волоком. Извините, я не представился. Олег Валерьевич Симаков.
– Ольга Сергеевна.
– Очень приятно. Сторож говорит, что ночью видел здесь
две машины. Дело-то, в общем, обычное, сюда парочки часто наведываются, до
центра двадцать минут, а здесь тишина, природа. Сторож удивился, что машина без
света к реке спускалась, а тут сами видите, яма на яме. Вторая машина стояла на
обочине. Утром он смену сдал и решил сюда заглянуть, а в кустах девица, куском
толи прикрытая.
– Валера сказал, что ее убили сутки назад.
– Примерно так.
– А машину сторож когда заметил?
– Сегодня ночью, часов в двенадцать.
– Выходит, убили ее не здесь. Или она с прошлой ночи в
кустах лежала?
– На траве след, – вмешался в разговор
Артем. – Похоже, тут он машину оставил и вниз пошел. – Он зашагал к
кустам, и я за ним. След действительно был виден ясно, трава примята. –
Здесь нашли пуговицу от ее кофты, – продолжил Артем. – Труповозка
приехала, наконец-то, – пробормотал он. Машина медленно спускалась от
дороги к кустам. – Фары не включал, потому что боялся, что сторож
увидит...
Стройзона, обнесенная забором из металлической сетки,
начиналась метрах в семи от кустов, но будка сторожа и два вагончика были
довольно далеко, возле самого моста.
– Собаки есть? – спросила я.
– Две, – ответил Артем. Мы подошли к кустам,
одновременно с нами подъехала машина. Мужчины, что стояли возле трупа, недружно
поздоровались со мной, двоих я знала, так что объяснять мое появление здесь не
пришлось.
Из машины вышли санитары с носилками. Артем продолжал
оглядываться, и я тоже.
– Взгляни, – взяв меня за локоть, потянул он к
кустам, – что у нее на ноге.
Я приблизилась к телу женщины. Она лежала на боку, лицом
вниз, правая рука откинута в сторону, левой не видно, на шее болтался чулок в
сеточку, точно такой же был на ноге, тугой узел стянул щиколотку.
– Привязывал он ее, что ли, – высказал
предположение один из мужчин.
– Она была в воде? – спросила я, разглядывая
одежду.
– Похоже на то.
– Юбка влажная. Утром прохладно, в кустах тень, и
одежда не успела высохнуть.
– Хочешь сказать, он пробовал ее утопить? – тут же
спросил Артем. Я пожала плечами.
– Около воды нашли авоську, – заговорил его
товарищ. – Может, рыбаки бросили, а может... и груда камней рядом. Вот
здесь...
Мы обошли кусты, авоська зацепилась за ветки ивы и плавно
покачивалась на ветерке, который дул с реки, рядом виднелась горка камней,
собранных тут же, ими был усеян весь берег.
– Привязал авоську с камнями к ноге – и в реку, –
высказался один из мужчин. Я помнила, что звали его Игорь Петрович.
– Вряд ли, – отмахнулся Артем. – Здесь мелко,
метрах в десяти от берега все еще по колено.
– Он мог этого не знать, – заметила я.
– Шизик какой-то, – нахмурился Артем.
– Может, тяжелая физическая работа ему в
диковинку, – съязвила я, – вот и лезла в голову всякая чушь: чулки,
авоськи.
– Проще карманы набить камнями, – кивнул Игорь
Петрович.
– Человек мог здорово нервничать, а в таком
состоянии... Вдруг он не каждый день женщин убивает, вот и впечатлился.
– Спасибо за помощь, – в свою очередь съязвил
Вешняков.
– Зови, если что, – в тон ему ответила я.
Женщину как раз загружали на носилки. Не люблю я лица покойников,
и это мне, конечно, не понравилось, но по другой причине.
– Стойте, – попросила я и подошла ближе.
Всклоченные волосы сбились набок, рот открыт, язык вывалился, лицо землистое,
словом, вид – хуже некуда, однако не до такой степени, чтобы я не смогла ее
узнать. – Я ее видела, – сказала я, заметив, что мужчины выжидающе
смотрят на меня. – Не только видела, но и разговаривала. Позавчера
вечером, возле Горбатого моста, когда расспрашивала местных шлюх о Юле. Она
села в машину к какому-то типу и уехала вместе с ним.
– На номер тачки внимания не обратила?
– Пока к тебе будем ехать, вспомню, – заверила его
я.
* * *
Уже через два часа мы знали имя убитой женщины.
Елизарова Ольга Степановна, двадцать шесть лет, безработная,
проживает по улице Дягилева, дом семь, квартира семьдесят восемь, не замужем,
детей нет, мать живет в фабричном поселке «Ударник». Номер машины, на которой
уехала Елизарова, я вспомнила. Выяснилось, что «Вольво» принадлежал Савиной
Светлане Сергеевне.
– Только лесбиянок мне и не хватало, – пожаловался
Артем.
– В машине был мужчина, – утешила его я, –
если, конечно, дамочке не пришло в голову переодеться парнем.
– Сгоняй к этой бабе, – попросил меня Вешняков,
добавив в голос вселенской скорби. – У меня дел по горло, а ты от безделья
маешься.
– Мне надо девчонку искать...
– Одно другому не мешает.
