Ты что, думаешь... – нахмурилась она. – Брось,
дядька тихий У него жена на религии свихнулась, а он мужик еще не старый, ну и
естество своего требует, вот и заезжает. Человек он хороший, девки его любят. И
Ольга с ним уже ездила. Он вообще предпочитает проверенных, богатый, огласки
боится... Ты на него даже не думай, это кто-то другой... Мало ли
придурков... – Люба досадливо выругалась и повторила. – Не было
печали...
– Значит, Ольга уехала с Русланом Сергеевичем и больше
ты ее не видела?
– Я же сказала, она возвращаться не собиралась, сразу
домой. Конечно, меня никто не послушает, но я вам сто процентов даю: он здесь
ни при чем.
– А раньше подобные случаи бывали? – спросила я.
– Какие случаи? – не поняла Люба.
– Убийства, – вздохнула я.
– Нет. Бог миловал. Ну, бывает, нарвешься на придурка,
изобьет. В прошлом году один псих так Верку Иванову отделал, думали, не
выживет. Но наши с ним быстренько разобрались. Правда, года два назад... –
Она нахмурилась и замолчала, точно что-то высматривая на стене напротив.
– Так что произошло два года назад? – подождав
немного, спросила я.
– Две девки пропали. Сначала одна, а потом другая.
Родственники подавали в розыск, без толку.
– Расскажи об этом подробнее, – попросила я.
– Да я уж и не помню. Никто из наших не видел, когда и
с кем они ушли. Первую, Людку Дерюгину, хватились вообще через трое суток. А
вторая с мужиком жила, он сразу беспокоиться начал. Менты всех расспрашивали,
но девок так и не нашли. Может, конечно, уехали куда за лучшей жизнью, но я-то
думаю, раков они кормят.
– Почему?
– Потому что за два года дали бы о себе знать. Да и где
она, лучшая жизнь?
* * *
Вешнякова я застала в его кабинете, он жевал бутерброд и
боролся с икотой, прихлебывая минералку.
– Наживу рак желудка, – тут же пожаловался он,
икнул, чертыхнулся и подергал себя за ухо. – Ну, чего? – хмуро
спросил он после этого.
Я бодро отрапортовала, Артем слушал и кивал.
– На вот, почитай, – придвинул он мне лист бумаги.
По результатам вскрытия смерть наступила около четырех часов
утра. Женщина сопротивления не оказывала, скорее всего, убийца подошел со
спины, схватил ее за горло и сломал шею. А вот чулок намотал позднее, когда она
уже была мертва.
– Псих, – прокомментировал Артем.
– С Кондаревским беседовали? – спросила я.
– Конечно. Факт знакомства с девицей не отрицает. Со
скорбью признал, что услугами дам у Горбатого моста иногда пользуется. Супруге
просил не сообщать, она в религию подалась и его к целомудрию призывает, но
целомудрие ему пока не дается. Вот и заглядывает дядя в парк. С убиенной ранее
был знаком, она уже оказывала ему услуги. В этот раз они устроились в машине,
отъехав к реке: времени у него не было, друзья ждали в картишки перекинуться,
вот дядя и спешил.
– Ольга осталась в парке?
– Нет. Попросила подвезти домой, им оказалось по
дороге, вот он ее и отвез. Высадил возле пожарки на улице Горького. Оттуда до
ее дома три квартала. В два часа ночи он уже был у друзей, которые с 23.30
играли в карты до 5.30. Четыре свидетеля, четыре уважаемых гражданина.
– А отпечаток шины?
– Точно не его «Вольво», – покачал головой
Артем. – Сторож услышал шум машины, вышел. Машина к воде спускалась, он
подумал, что парочка уединения ищет, оттого интерес к машине потерял, но
все-таки взял собаку и прогулялся до ограды. Машина вскоре уехала. Он толком не
разглядел, что за тачка, но скорее всего «Жигули», «восьмерка».
– Чего ж этот сторож такой беспокойный? – хмыкнула
я. – К машинам приглядывается, а утром, как смену сдал, сразу кусты
проверил.
– Ответственный человек, – пожал плечами
Артем. – Положено бдеть, вот и бдит.
– Что со второй машиной? – спросила я.
– Вторую тачку менты видели. Вовка Цыганов, я его знаю,
сменщика домой вез, у того жена вот-вот родит, он и беспокоился. Живет в старых
домах неподалеку. Ночью там темень и ни одной живой души, потому на тачку
внимание обратили. Тормознули и даже багажник проверили. Все чисто. Ехали двое
ребят, нормальные парни.
– Чего нормальным парням ночью возле реки понадобилось?
– Они на дороге стояли, нужда у них была малая, но
вполне понятная. Цыганов, как услышал про труп, мне позвонил. Утверждает, что
парни поехали в сторону проспекта.
– Но ведь никто не мешал им вернуться, – напомнила
я.
– Конечно, но трупа в машине не было.
– Могли уже избавиться от него.
– Тогда довольно глупо стоять на обочине и дожидаться,
когда тебя заметят. – С этим было трудно не согласиться.
– Давай прикинем, что у нас есть, – вздохнула
я. – Ольгу убили около четырех утра, Кондаревский утверждает, что высадил
ее из машины неподалеку от ее дома.
На момент убийства у него алиби. Так?
– Так.
– Допустим, девушку убили, когда она шла домой.
От гастронома до моста двадцать минут шагом, вопрос, что ей
понадобилось в той стороне?
– Должно быть, встретила кого-то, – пожал плечами
Артем.
– Знакомого?
– Почему обязательно знакомого? Идет девица ночью по
улице, вот ушлый дядя и предложил ей прогуляться.
– Она больше не собиралась в ту ночь работать, –
напомнила я.
– Подумаешь, не собиралась, – фыркнул
Вешняков. – У таких девиц семь пятниц на неделе. Пока мы можем только
гадать, что произошло в этом промежутке между прощанием с Кондаревским и ее
кончиной.
– Хорошо, давай погадаем. Могла она с кем-то поехать к
реке?
– Могла.
– Ее убили, а потом попытались избабиться от трупа.
– Так.
– Не так, – передразнила я. – Одежда на ней
не успела высохнуть, хотя день накануне был солнечный.
Значит, избавиться от трупа пытались не в ночь убийства, а
вчера.
– Отсюда вывод, – кивнул Артем. – Девушку
привезли к реке только следующей ночью, а убить могли где угодно. К примеру, в
ее собственной квартире.
