Тогда все еще проще, она с Кондаревским простилась, пришла
домой, и вдруг – гости. На ее квартире ребята сейчас работают. Пока ничего
интересного, иначе бы позвонили.
– Почему бы труп не оставить в квартире? Но убийца
решает от него избавиться, везет труп к реке, однако место он выбрал неудачное,
там мелко. И он просто бросает труп на берегу, прикрыв его куском толи. Берись
всерьез за нормальных парней, – сделала я вывод. – Что они делали в
том районе ночью?
– Мимо ехали, имеют право. Не забудь, Цыганов машину
осматривал, никаких трупов. К тому же их тачка к воде не спускалась. След
протектора не соответствует данной машине.
– Значит, была еще одна машина.
– Вот именно. Та самая, на которую обратил внимание
сторож. Так что эти парни скорее всего ни при чем. А если кто-то девчонку к
реке доставил, так это как раз тот самый неизвестный на машине, ехавший без
света. С парнями я поговорю, конечно, но не вижу повода не верить им.
– Что с Кондаревским? – спросила я.
Артем удивился:
– А что с ним может быть?
– Алиби у него так себе.
– Нормальное алиби. По-твоему, он девчонку задушил, сутки
держал ее у себя в гараже, а сегодня ночью задумал утопить в реке?
– Приемлемая версия, – пожала я плечами.
– Брось, мужик с деньгами. Сама говоришь, девки считают
его своим. С какой стати ему руки пачкать?
– Богатый мужик, а раз в месяц отправляется к Горбатому
мосту, – усмехнулась я. – Такого добра в нашем городе как грязи,
хочешь массаж, салоны, хочешь... Чего это ты в лице переменился? –
нахмурилась я.
– Завидно стало, – вздохнул Вешняков. –
Сколько хорошего, и все мимо...
– Так вот, по какой неведомой причине дядю тянет в
самую грязь? – не обращая на него внимания, закончила я.
– Ну... – пожал плечами Артем. – Может, ему
так проще. Короче, надо тачку искать, ту, что сторож первой заметил.
– Ищи, – кивнула я, поднимаясь.
– Ты куда? – оживился Артем.
– Домой, естественно.
– Слушай, сделай доброе дело, потолкуй с народом на
стройке, вдруг кто-то что-то видел, они там в две смены пашут, а ведь девку
могли привезти днем, не обязательно ночью.
– Днем-то ее, без сомнения, утопить гораздо
проще, – съязвила я.
– Сделаешь? – с надеждой спросил он.
– Ты лучше Юлю Якименко найди, – посоветовала я.
– Ищем, куда нам деваться, раз начальство велело.
«Жигули», в которые девчонки сели, еще две шлюхи видели,
номер не запомнили, но одна обратила внимание, что правое крыло помято.
Поговори еще раз с... как там ее...
– Катя, – подсказала я.
– Вот-вот, должна же она хоть что-то помнить.
– Ты об интуиции что-нибудь слышал?
– Слышал, но не видел. Ни разу. Ладно, что там с твоей
интуицией? – вздохнул он.
– Это как-то связано, – не очень толково изрекла я
и пояснила:
– Убийство и исчезновение девочки. Кстати, примерно два
года назад исчезли две проститутки.
– У меня никакой интуиции, только махонькая зарплата.
Но твоей интуиции я верю, а ежели так, займись этим делом сама. Видишь, меня
бумагами завалили.
– Фамилия одной из пропавших женщин Дерюгина.
Артем фамилию записал.
– Разузнаю все, что смогу. На стройку сгоняешь? –
спросил он ласково.
– Сгоняю, – кивнула я.
Однако поехала домой. Сашка в штате Вешнякова не числится,
так за что страдать псине? По дороге позвонила Савельевым. Мачеха Кати
разговаривала сурово, заявила, что девочка больна и беспокоить ее нельзя.
Когда я напомнила, что родители другой девочки тоже беспокоятся,
дама сорвалась, крикнула: «Оставьте нас в покое» – и бросила трубку.
Пока я ломала голову, что проще: отправиться ужинать в кафе
или попытаться что-то приготовить на скорую руку, объявился Дед, правда по
телефону.
– Ты дома? – вроде бы удивился он, а когда я
ответила «да», посуровел голосом. – Мне сегодня Якименко звонил.
– Девочку ищут, – поспешно сказала я.
– А когда найдут? Твой Вешняков долго будет одним
местом груши околачивать?
Большая обида за моего друга охватила мою нежную душу. Я
хотела ответить что-нибудь незатейливое, типа «Попробуй сам найти», но как бы
не сделать хуже.
Брякнешь в праведном гневе лишнее – и останется мой Вешняков
навсегда майором.
– Найти ее не так-то просто, – миролюбиво начала
втолковывать я. – Девочка ушла из дома в субботу, родители обратились в
милицию поздно, так что искать по свежим следам не получится. Подружка ничего
не помнит, родители никому встречаться с ней не позволяют. Так что все очень
непросто, но мы стараемся.
– Я собирался к тебе сегодня заехать, – подобрел
Дед. В восторг от этого я не пришла, слишком часто он гостил у меня в последнее
время, простотой в общении у нас и не пахнет, а напрягаться я не люблю, так что
сочла за благо отговориться.
– У меня на вечер назначены две встречи. Извини, но ты
сам загрузил меня работой.
– Хорошо, – вздохнул он. – Захочешь увидеть
меня, позвони.
– К чему такая покладистость? – спросила я Сашку,
повесив трубку. Пес зевнул, а я еще немного пожаловалась ему на Деда.
* * *
Утром, встав пораньше, что мне в общем-то не свойственно, я
поехала к Никитскому мосту и смогла убедиться, что в девять часов утра работа
здесь кипит вовсю. Пространство вокруг моста обнесли сеткой, ворота настежь
распахнуты. Навстречу мне как раз выезжал самосвал, подняв пыль столбом. Ворота
тут же закрыли.
Я приткнула машину на обочине и зашагала к воротам. С той
стороны за мной с неодобрением наблюдал молодой человек в рабочем комбинезоне и
бейсболке.
– Привет, – крикнула я, что было не лишним, шум
здесь стоял оглушающий.
– Что вы хотите? – хмуро спросил он, забыв
поздороваться. Я извлекла удостоверение и сунула ему под нос. Весьма неохотно
он открыл калитку рядом с воротами. – Может, объясните, в чем дело? –
спросил парень, запирая калитку.
