– Всеобъемлющий ответ. После этого самое разумное – еще
выпить и разойтись по домам.
– Я считал, что необязательно обсуждать вещи, которые и
без того понятны, – немного помолчав, заговорил он очень серьезно. –
Мне казалось, на самом деле ты все прекрасно понимаешь и тебе просто надо
время, чтобы... – Он взглянул на меня так, точно видел впервые. –
Очень может быть, что я свалял дурака.
– Эй, – усмехнулась я. – Твоя самокритичность
меня пугает.
– Ты не хочешь обсуждать это?
– Что? – нахмурилась я, не очень понимая, куда он
клонит.
– Наши отношения, – пожал он плечами. Услышать
такое от парня вроде Тагаева – это, я вам скажу, испытание.
– А есть что обсуждать? – съязвила я, но тут же
устыдилась. – Последнее время мы только этим и заняты. Мне кажется, что мы
слегка поднадоели друг другу.
– Может, ты просто боишься? – вздохнул он.
– Я сейчас с ума сойду, – невежливо перебила
я. – Ты решил, что должен меня спасать, а я в спасителях не нуждаюсь.
Налицо непреодолимые противоречия, самое мудрое в таком случае оставить друг
друга в покое.
Но ты упрямый сукин сын, а я дура. В результате мы упорно
продолжаем действовать друг другу на нервы.
Он поднялся и шагнул ко мне.
– В спасителе ты не нуждаешься, а в любимом человеке?
– Ты себя имеешь в виду? – все же усомнилась я, и
тут он потряс меня до глубины души острой критикой в свой адрес.
– Я дурак. В самом деле дурак... Я решил быть мудрым и
терпеливым, чтобы ты успокоилась, все поняла и оценила. А надо было взять тебя
за руку... – Он в самом деле взял меня за руку, второй ухватил за шею и
принялся целовать. Надо полагать, по сценарию в этом месте мне надлежало
разрыдаться от счастья, приникнуть к его груди и уж более от нее не отлипать,
создавая трудности самой себе и ему.
Я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Тагаев твердо
решил, что, раз баба дура и сама не знает чего хочет, надо брать инициативу в
свои руки. Где-то это правильная позиция, а главное, действенная. Девушка я
молодая, одинокая, и увлечься не грех, особенно если по соседству расположился
такой тип, как Тагаев. Хочется ему меня спасать, пусть спасает: от одиночества,
от драконов или просто от скуки, какая разница, раз уж мужики так устроены? Мы
слились в объятиях, но где-то на границе моего сознания блуждала мысль, что
такое поведение мне выйдет боком, раз уж к этому моменту мне было доподлинно
известно:
Тагаев вроде меня – простоту не жалует и любит все
усложнять. Но, был грех, увлеклась. При этом я оправдывалась тем, что секс
полезен для здоровья и если его кот наплакал, то со здоровьем нелады, а
здоровье надо беречь, то есть укреплять. Что я и делаю в настоящий момент.
Часам к четырем, блаженно потягиваясь, я склонна была
согласиться с тем, что жизнь прекрасна. Таковой она мне виделась часов до
девяти утра. В девять позвонил Дед, я не так давно уснула и потому была
нелюбезна с ним.
– Жду тебя к десяти, – сказал он, а я ответила:
– С ума сошел... – И сунула голову под одеяло, и
все бы в моей жизни было хорошо, но звонок разбудил Тагаева.
– Дед? – спросил он.
– Ага.
Он поцеловал меня в плечо и без перехода поинтересовался:
– Ты переедешь ко мне или предпочитаешь, чтобы это
сделал я?
Мне очень хотелось спать, мозги были вялыми, а извилины
выпрямлялись в знак протеста, оттого сказанное поначалу лишь озадачило меня. Я
спросила:
– Зачем?
– Зачем люди живут вместе? – терпеливо поинтересовался
Тимур – Разные могут быть причины. – Я села, откинулась на подушку, уже
подозревая, что уснуть мне больше не удастся. – К примеру, деньги. У меня
они есть – и у тебя их навалом. Следовательно, эта причина не подходит. Вторая,
распространенная причина: все так живут, то есть людям положено жить парами. Но
мы индивидуалисты и потому не уподобляемся большинству. Есть еще чудаки,
которые желают иметь детей.
– Ты хочешь услышать, что я тебя люблю? –
заботливо осведомился Тагаев.
– Нет, не хочу, – замотала я головой. Он поднялся
и натянул штаны, наверное решив, что такие важные вопросы с голым задом не
обсуждаются.
– Почему?
– Ты настырный парень и иногда бываешь очень
убедителен. Человек способен на ужасные глупости просто из упрямства.
– Сигареты в доме есть? – спросил Тагаев.
– Ты не куришь, – напомнила я.
– Я спросил, есть ли в доме сигареты, а не
интересовался твоими комментариями по этому поводу.
– Сигарет в доме нет. Я слабое существо и боюсь
искушений.
Тагаев скривился, прошелся по комнате и, подойдя к кровати,
навис надо мной.
– Ну, обманул тебя какой-то подонок. И что? Теперь
мужики всего мира должны расплачиваться за это?
– О чем ты? – забеспокоилась я, кляня на чем свет
свои недавние мысли о здоровье. О здоровом образе жизни, то бишь о здоровом
сексе, и речи нет, сплошная психология.
– О твоем Лукьянове, – сказал Тимур. Я тяжко
вздохнула.
– Да бог с ним. Старое не поминай всуе...
– Ты чего-то ждешь?
Вот так вопрос.
– От жизни? Конечно. Долгих лет и счастливой старости.
– Надеешься, что он вернется? – Это было слишком.
Я опять вздохнула и сказала с печалью:
– Тимур, иди к черту. – Он запустил в меня своей
рубашкой, а я вздохнула в третий раз:
– До чего вы, мужики, выпендрежники. Если женщина с
утра ежесекундно не требует жениться на ней, вы чувствуете себя обманутыми.
Давай выпьем кофе и побежим по своим делам... У меня эти убийства, как заноза в
заднице...
– Значит, все-таки надеешься? – хмыкнул он,
застегивая рубашку, стоя перед зеркалом. – Твой Лукьянов о тебе вспомнит,
позовет, и ты, конечно, побежишь. А если не вспомнит?
– Дался тебе этот Лукьянов, – начала канючить
я. – Что за глупость, в самом деле?
– Кто он, твой Лукьянов? Киллер. Просто мразь, которая
убивает за деньги. А от меня ты нос воротишь.
Черт возьми...
Я нахлобучила подушку на голову и жалобно попросила:
