– Вот ей-богу уйду, наплюю на все и уйду. И жена
довольна будет. Ну, что надумала? – без перехода спросил он. Однако первым
заговорил Лялин.
– Кондаревского убили. В несчастный случай я не
верю. – Я согласно кивнула, и Артем вслед за мной кивнул тоже.
– Не так давно, – продолжил Олег, – пытались
разделаться с Ольгой. Мы искали причину. Теперь, после смерти Кондаревского,
она очевидна: как раз он и есть причина, точнее, неуемный интерес к нему Ольги.
Хотя заинтересоваться им должны были менты, но по лености глубоко копать они не
стали. Алиби есть – и гуляй, дядя.
Артем поморщился, но промолчал.
– Некто решил, что Ольга опасна, и попытался от нее
избавиться. Но не удалось, бывает.
– Зато Ольге повезло, – не удержался Артем.
– Точно. Ольга ставит под сомнение алиби Кондаревского,
и тут же появляется труп. Вопрос: кому это нужно?
– Дяденька, а полегче вопросика нет? – съязвил
Артем.
– Полегче – специально для тупых, но ты-то у нас умный.
– Наверное, не очень, – продолжил злиться
Вешняков.
– Допустим, Кондаревский убил проститутку, допустим,
его испугал интерес Ольги и он даже нанял человека, чтобы разделаться с ней. Но
кому понадобилось убивать его? – развел руками Олег.
– Спасая свою честь, он таким образом свел счеты с
жизнью, – хмыкнула я.
– Если человек виновен в убийстве проститутки, –
не обращая на мою реплику внимания, продолжил Олег, – с какой стати
кому-то лишать его жизни? Его дела, ему и отвечать. Еще вопрос сядет ли он,
деньги есть, а с ними найдет такого адвоката, что тот его святым сделает. Еще
раз посягать на жизнь нашей Ольги не стали, кто-то предпочел избавиться от
дяди. Почему?
– Потому что, когда они пытались разобраться с ней, она
была просто Ольгой Рязанцевой, – развеселился Артем, – а теперь она в
штате Деда, то есть связываться с ней себе дороже.
– Точно. Вот и пожертвовали Кондаревским. Значит,
кому-то непереносима мысль, что тот может оказаться под арестом.
– Где ему умело развяжут язык, – добавила я.
– И он сразу скажет то, чего говорить не должен, –
закончил Артем. – Вопрос на засыпку. Что скажет?
– Что-то очень интересное. Что-то такое, из-за чего его
стоит убить, по мнению некоторых.
– Политикой он не занимался, – с заметным
облегчением сказал Артем. – Дел никаких не вел, жил на то, что приносила
аренда. Доходы – ого-го. Детей нет, близких родственников, падких до
наследства, тоже, жена – почти монахиня. Встречный вопрос: за что убивать
сироту?
– Один из тех, кто любил перекинуться с ним в картишки,
Ковтан. Я не говорю, что он лично трупы в опору моста уложил, но вполне
мог... – кашлянув, сказала я.
– Фантазиями не увлекаемся, но очень тщательно проверим
всех его друзей. Что-то должно быть, – Проверим, – вздохнул
Артем. – Ребята, мне с этими трупами решать надо. Совершенно задолбали и
вообще...
– Трупы? – усмехнулся Олег.
– Да иди ты, – обиделся Артем.
– Со своей стороны сделаю все возможное, – заявил
Лялин, поднимаясь.
– С чего такая милость? – насторожилась я.
– А мне не нравится, когда пытаются убить моих
друзей, – серьезно ответил он.
В том, что Лялин раскопает всю подноготную близкого
окружения Кондаревского, я ничуть не сомневалась. Вешняков искал парней на
«Жигулях», увезших девчонок от Горбатого моста, Олег рылся в чужом белье, а я
вроде бы осталась не у дел, потому что мои размышления делом никак не назовешь.
Закинув руки за голову, я таращилась в стену, пока не пришла к выводу, что если
мы найдем убийцу или убийц Кондаревского, то сумеем распутать весь клубок.
Вешняков злился, потому что связи между убийством проститутки и трупами в опоре
моста не видел, начальство его в гроб вгоняло и он не ел, не спал, а только
голову ломал, но, как и я, без особого толка. Такое впечатление, что Саша с
Валерой появились на «Жигулях» в городе один раз и тут же исчезли. Никто ничего
о них не знал. Это само по себе было довольно подозрительно.
Так как особого выбора у меня не было, я остановилась на
приятелях Кондаревского, подтвердивших его алиби. Господа Дубников, владелец
ночного клуба, юрист Рылов, Ковтан, тот самый, что отвечал за ремонт Никитского
моста, и Синявин, бывший врач, а ныне бизнесмен. Все четверо красовались на
фотографиях, которые я утаила от ментов. И Артем еще ворчит, что я ерундой
занимаюсь. Ничего подобного, таких совпадений не бывает: погибает парень, у
него фотоаппарат с пленкой, на которой добропорядочные граждане нашего города,
потом те же самые граждане подтверждают алиби Кондаревского, скорее всего
липовое, и вскоре сам Кондаревский отдает богу душу. Эти вещи, безусловно,
как-то связаны между собой. Поразмышляв еще немного, я поехала к Вешнякову.
Он мне совсем не обрадовался и даже буркнул что-то насчет
занятости, но я не стала его слушать, устроилась на стуле и в очередной раз,
изложив свои доводы, сказала:
– Надо найти парнишку, что был с Александровым той
ночью, когда я их подвозила.
– Зачем? – нахмурился Артем.
– Затем, что ему должно быть что-то известно об этих
фотографиях.
– С какой стати?
– Они же друзья и оба были явно чем-то напуганы...
– Слушай, только не говори, что ты хочешь найти убийцу
этого Александрова. Мы даже не уверены, что его убили. А у меня три трупа и
каждый день начальство теребит.
– Дружка Александрова надо найти, – не слушая его,
повторила я.
– Вот ты и займись, – разозлился он. – У меня
своих дел по горло.
Спорить я не стала, вспомнила, что я теперь человек
государев и могу воспользоваться кое-какими преимуществами, которые это
положение дает. Не мудрствуя лукаво, я позвонила Деду. Тот вопросов задавать не
стал, только буркнул «хорошо», и зеленый свет был мне обеспечен. От Вешнякова я
поехала к Глаголеву, который не так давно занимался убийством Александрова.
Точнее – несчастным случаем, раз убийством он это не считал.
По дороге я то и дело таращилась в окно, пытаясь обнаружить ребят Лялина,
которые, по его словам, приглядывали за мной, никого не обнаружила и по этой
причине зауважала их еще больше.
