– Уверен. Очень глупо рисковать. А так концы в воду. На
фотографии ни Юли, ни Кати нет, как нет и погибших боксеров. Есть пленка, где
Кондаревский убивает Юлю, но как доказать, что запись сделана в клубе? Дяденьки
поспешили избавиться от всех улик. В лучшем случае мы немного подгадим вот этим
типам. – Артем кивнул на фотографии. – Разведутся с ними жены,
возможно, полетят со службы... Хотя и это не факт. Так что дела наши, Ольга
Сергеевна, по-прежнему хреновые.
Я вернула Артема его семейству и поехала домой.
По дороге я заскочила в супермаркет, вовремя вспомнив, что
холодильник у меня пустой, а Сашка голодный.
Я забросила пакеты на заднее сиденье и успела доехать до
ближайшего светофора, где была остановлена бдительным сотрудником ГАИ. Надо
сказать, что с ними у меня давно установились теплые и дружеские отношения, то
есть они совершенно не обращали внимания на меня, а я на них. Неожиданный
интерес инспектора ГАИ ко мне был тем более удивителен, что ничего нарушить я
не успела. Выходило, парень новичок и каким-то непостижимым образом ничего до
сих пор не слышал о моей машине. И это в то время, как даже рядовые граждане...
Я притормозила и открыла окно. Инспектор козырнул и сказал дежурную фразу, а я
почувствовала смутное беспокойство. Парень хоть и молод, но не новичок, смотрит
чересчур пристально, а самое настораживающее – заметно нервничает. За его
спиной маячил напарник – тоже молодой, с цепким взглядом.
Я протянула документы, в том числе и удостоверение. Обычно
его хватало за глаза и дальше машиной уже никто не интересовался. Однако на
этот раз никакого впечатления оно не произвело. Парень изучил мои документы,
всем своим видом подчеркивая, что никуда не спешит и мне не советует. Потом он
вежливо предложил:
– Откройте багажник, пожалуйста.
Такая немилость должна была иметь объяснения.
Я вышла, открыла багажник, и глаза у меня полезли на лоб.
Обычно пустой багажник в настоящий момент был забит до отказа, потому что там
лежал труп.
– О черт, – буркнула я. С изумлением перевела
взгляд на инспектора, который не спеша приближался ко мне, и почувствовала себя
крайне скверно.
Тут сзади послышался скрип тормозов и бодрый голос проорал:
– Командир, ты Симушина не видел?
«Командир» резко повернулся к вопящему, а я увидела «Хаммер»
Тагаева, из которого появился он сам в сопровождении дюжего молодца с улыбкой
от уха до уха. Именно молодец и орал на всю улицу. Второй инспектор
поздоровался с парнем за руку, а я хлопнула крышкой багажника.
– Можно ехать? – спросила я с улыбкой, игнорируя
Тагаева. Второй инспектор кивнул. На лице первого изобразилась сложная борьба
чувств. В конце концов он вернул документы, так и не заглянув в багажник,
испуганно косясь на Тагаева. Тот, в свою очередь, проводил меня хмурым
взглядом.
Руки у меня дрожали, кусая губы, я торопливо тронулась с
места. Схватила мобильный и набрала номер Вешнякова. Отозвалась его жена.
– Простите, с Артемом Сергеевичем...
– Совести у вас нет, – возмущенно ответила
женщина. – Может человек раз в год спокойно побыть с семьей? – И
отключилась.
Я ее понимала, досадливо чертыхнулась, но еще раз набрала
номер, на сей раз мне никто не ответил. Я свернула к своему дому, въехала в
гараж, торопливо опустила ворота и ткнулась лбом в руки, которыми вцепилась в
руль так, что они посинели. Посидела я так с полминуты, после чего начала
немного соображать.
Для начала вышла из кабины и открыла багажник.
Скрючившись в багажнике, в позе эмбриона лежал парень в
джинсах и темной ветровке. Черная вязаная шапка натянута до бровей. Щека на
ощупь казалась каменной и жутко холодной. Ветровка была испачкана кровью.
Судя по всему, стреляли в грудь. Глаза закрыты, рот точно
сведен судорогой, но узнать его можно – Саша Чемезов. С ним мы встречались в
доме, где жил Александров. Тогда он удрал от меня. Артем оказался прав, от
парня избавились и не придумали ничего умнее, как засунуть труп в мою машину.
Любопытно, когда только изловчились? Неужто в тот момент, когда мы с Вешняковым
разглядывали наш улов у него в кабинете? Машину я бросила в переулке, место там
удобное. Хотя могли и еще раньше. Тогда выходит, что я с этим подарком по
городам и весям раскатывала... От этой мысли мне сделалось так нехорошо, что я
покрылась холодным потом. В любом случае за мной следили, а это значит... Я
вновь потянулась к телефону, представляя, какое лицо будет у Вешнякова, когда
он узнает, в чем дело. Набирая номер, я произнесла нечто в высшей степени
неприличное, мне полегчало, но лишь на минуту, зато соображать я стала быстрее.
Второй свидетель по имени Валера скорее всего тоже мертв, значит, по большому
счету паниковать дядям не стоит. Они решили усложнить мне жизнь, чтобы я больше
заботилась о своих делах и меньше лезла в чужие. Я набирала номер Вешнякова, то
и дело услаждая свой слух короткими гудками.
Сашка, который все это время сидел возле двери в холл и с
недоумением разглядывал меня, заливисто залаял, бросился к входной двери и тут
же смолк. Я нахмурилась, пытаясь сообразить, кого там черт принес.
Надеюсь, это все-таки не Дед. Вот уж с кем не хотелось бы
иметь сейчас содержательную беседу, хотя в любом случае придется.
Дверь захлопнулась, послышался шум шагов, шли несколько
человек Я поднялась в холл и едва не столкнулась с Тагаевым. Кроме мордастого
парня, что так заразительно улыбался гаишникам, с ним был еще один человек –
невысокий, сутулый, с умным лицом и едва заметным шрамом возле глаза.
– Ну? – сурово поинтересовался Тагаев, обращаясь
ко мне. Это самое «ну» могло означать что угодно, а я не расположена была
болтать, оттого сухо спросила:
– Разве я тебя сюда приглашала?
– Ключи от машины, – буркнул он и протянул руку с
таким видом, точно ни секунды не сомневался, что я не отвечу отказом. Отказать
ему в самом деле было трудно, а когда налицо численное превосходство, то и
вовсе невозможно Я отдала ключи, он передал их улыбчивому, тот открыл багажник
и громко произнес:
– Ух ты, ешкин кот.
– Ты его знаешь? – подходя ближе, спросил Тагаев.
– Виделись – Мент тебя на дороге пас. Яснее ясного.
С этим я спорить не стала, очень похоже на правду.
– А как ты-то там оказался? – спросила я вместо
этого. Отвечать ему явно не хотелось, он даже поморщился.
– Ребята за тобой присматривали. У тебя скверная
привычка наживать неприятности. Вот я и решил...
