Оутс казался ошеломленным.
Броган первым задал Питту вопрос:
— Я полагаю, мистер Питт, вы намекаете на русских?
— Нет, сэр.
— А вы не могли ошибиться? — спросил Мерсье.
— Это исключено.
— Если не русские, — осторожным тоном спросил Эммет, — тогда кто?
— Хозяйка империи „Морские перевозки Бугенвиль“ Мин Корио и ее внук Ли Тонг.
— Между прочим, я лично знаком с Ли Тонгом, — сказал Эммет. — Это уважаемый бизнесмен, который щедро жертвует на политические кампании.
— Так же поступает мафия и любой проходимец, который пытается смазать колеса правительственной машины, — ледяным тоном ответил Питт. Он выложил на стол фотографию. — Я заимствовал это из архива „Вашингтон пост“. Узнаете человека на снимке, мистер Эммет? Того, что входит в дверь?
Эммет взял фотографию и стал ее разглядывать.
— Ли Тонг Бугенвиль, — сказал он. — Не очень хороший снимок, вообще один из немногих, что я видел. Ли Тонг бежит известности, как чумы. Вы допускаете серьезную ошибку, мистер Питт, обвиняя его в преступлениях.
— Никакой ошибки, — решительно сказал Питт. — Этот человек пытался меня убить. У меня есть основания считать, что он виноват во взрыве, пожаре и гибели „Леонида Андреева“ и в похищении конгрессмена Лорен Смит.
— Похищение конгрессмена Смит — это всего лишь предположение с вашей стороны.
— Разве конгрессмен Моран не рассказал, что происходило на корабле? — спросил Питт.
— Он отказался отвечать на наши вопросы, — ответил Мерсье. — Мы знаем лишь то, что он рассказал прессе.
Эммет начал сердиться. В словах Питта он увидел упрек в плохой работе ФБР. С огнем в глазах он склонился к столу.
— Вы надеетесь, что мы поверим в ваши выдумки? — резко спросил он.
— Мне наплевать, поверите вы или нет, — ответил Питт, пригвождая взглядом директора ФБР.
— Можете объяснить, как вы уличили Бугенвиля? — спросил Оутс.
— Все началось из-за гибели моего друга от нейротоксического „агента С“. Я начал искать виновных, признаюсь, исключительно из мести. А когда пришел в своем расследовании к „Морским перевозкам Бугенвиль“, неожиданно выяснились и другие подробности их преступной деятельности.
— И вы можете доказать свои обвинения?
— Конечно, — ответил Питт. — Компьютерные данные об организованных ими похищениях, торговле наркотиками и контрабанде. Все это находится в сейфе НПМА.
Броган поднял руку.
— Минутку. Вы утверждаете, что за похищением „Орла“ стоят Бугенвили?
— Да.
— И знаете, кого похитили?
— Да.
— Это невозможно, — уверенно сказал Броган.
— Мне назвать имена, господа? — спросил Питт. — Начнем с президента. Далее вице-президент Марголин, сенатор Лаример и спикер палаты представителей Моран. Марголин жив, Бугенвили где-то держат его. Моран в Вашингтоне и, несомненно, намерен стать следующим мессией. Президент сидит в Белом доме, не понимая, какую политическую катастрофу накликает, а его мозг работает по приказам советского психолога, доктора Алексея Лугового.
Если Оутс и остальные были ошеломлены, теперь они буквально окаменели. У Брогана вид был такой, словно он выпил целую бутылку соуса „Табаско“.
— Вы не можете этого знать! — воскликнул он.
— Очевидно, я все же знаю, — спокойно ответил Питт.
— Но, боже мой, откуда? — спросил Оутс.
— За несколько часов до катастрофы на „Леониде Андрееве“ я убил агента КГБ по имени Павел Суворов. У него был с собой блокнот, который я позаимствовал. На его страницах описываются действия после похищения президента с „Орла“.
Питт достал из-под рубашки табачный кисет, открыл его и небрежно положил на стол блокнот.
Несколько секунд он лежал там. Потом Оутс наконец протянул руку и осторожно, словно блокнот мог его укусить, взял его и принялся листать.
— Странно, — сказал он немного погодя. — Написано по-английски. Я ожидал какого-нибудь русского шифра.
— Ничего странного, — ответил Броган. — Хороший оперативник должен писать на языке страны, в которой работает. Необычно то, что этот Суворов вообще делал записи. Могу только предположить, что он следил за Луговым и процесс влияния на мысли оказался слишком технически сложным для него; ему трудно было запоминать, поэтому он записывал свои наблюдения.
— Мистер Питт, — спросил Фосетт, — у вас достаточно доказательств, чтобы министерство юстиции выдвинуло обвинения против Мин Корио Бугенвиль?
— Для обвинения достаточно, для осуждения нет, — сказал Питт. — Правительство никогда не посадит за решетку восьмидесятишестилетнюю женщину, к тому же такую богатую и влиятельную. Но если Мин Корио решит, что ей грозит опасность, она тут же покинет страну и перенесет руководство своими операциями в другое место.
— Учитывая ее преступления, — размышлял Фосетт, — нетрудно будет добиться ее экстрадиции.
— У Мин Корио надежные связи в Северной Корее, — сказал Питт. — Она отправится туда, и вы никогда не увидите ее под судом.
Эммет обдумал его слова и с каменным лицом сказал:
— Думаю, на этом можно закончить. — Он повернулся к Сандекеру, словно Питта больше не существовало. — Адмирал, вы сможете устроить так, чтобы мистера Питта допросили, и предоставить все собранные им данные на Бугенвилей?
— Можете рассчитывать на полное сотрудничество со стороны НПМА, — ответил Сандекер. И ядовито добавил: — Всегда рад снять ФБР с отмели.
— Решено, — сказал Оутс, вмешиваясь, как судья на ринге. — Мистер Питт, есть ли у вас какое-нибудь представление, где держат вице-президента Марголина?
— Нет, сэр. Не думаю, чтобы и Суворов это знал. Согласно его записям, после бегства из лаборатории он летал в вертолете над местностью, но не сумел определить местоположение здания. Он упоминает только реку к югу от Чарльстона в Южной Каролине.
Оутс перевел взгляд с Эммета на Брогана, потом на Мерсье.
— Что ж, господа, у нас есть с чего начать.
— Думаю, мы должны поблагодарить мистера Питта, — сказал Броган.
— Верно, — согласился Мерсье. — Вы нам очень помогли.
„Боже! — подумал Питт. — Словно Торговая палата благодарит дворника после проведения парада“.
— Это все? — спросил он.
— На данный момент, — ответил Оутс.
— А как же Лорен Смит и Винс Марголин?
— Мы позаботимся об их безопасности, — холодно сказал Эммет.
Питт неловко встал. Сандекер подошел и взял его за руку. А Питт оперся руками о стол и наклонился к Эммету; от его взгляда увял бы и кактус.
