— Что за угрожающее поведение? — спросил он. — У нас убили двоих членов экипажа, третьего забрали в заложники. Ты сообщил об этом в береговую охрану?
— Да, — с горечью ответил Гунн. — Но они здесь по другой причине. Видимо, кто-то связался с ними раньше.
— И что это тогда за танцы с оружием?
— Мы арестованы за разграбление культурного объекта, находящегося под водой, — возмущенно ответил Гунн.
41
На восточное побережье Средиземного моря опустился закат, окрасив небо розовым. «Оттоманская Звезда» вошла в порт Бейрута, к северу от ливанской столицы. Старенькое судно быстро добралось из Эгейского моря, пройдя путь меньше чем за сорок восемь часов. Обойдя новенький контейнерный терминал, оно свернуло к западу и медленно подошло к общему причалу.
Несмотря на поздний час, многие докеры задержались у причала, с улыбкой глядя на странное представление, разыгрывающееся на палубе судна. Позади переднего трюма, на наспех сооруженном деревянном стапеле стояла побитая роскошная яхта. Пара рабочих в комбинезонах поспешно ремонтировали огромную дыру в корпусе, пробитую рабочим катером, который уже покоился на дне бухты в Турции.
Мария тихо сидела на мостике судна, в сторонке, глядя, как капитан разбирается с портовыми и торговыми агентами и таможенниками, которые поднялись на борт в надежде получить полагающиеся бумаги и деньги. И вмешалась лишь тогда, когда местный агент по продаже тканей начал жаловаться на недостачу в поставке.
— Мы были вынуждены отправиться раньше времени, — грубо, без обиняков сказала она. — Недостачу получите со следующим рейсом.
Испуганный коммерсант кивнул и тихонечко ушел, не желая больше связываться с грозной женщиной, которой принадлежало судно.
Быстро заработали портовые краны, и металлические контейнеры с турецкими тканями и прочей продукцией начали выгружать на берег. Мария стояла на краю мостика, без особого интереса наблюдая, как кипит работа. Но увидев, как у трапа остановилась мятая «Тойота» без крыши, напряглась и села прямо. Повернулась к одному из янычаров, которых брат послал вместе с ней.
— Человек, с которым я встречаюсь, — вон в той машине, — сказала она. — Тщательно обыщи его и проводи в мою каюту.
Янычар кивнул и проворно сбежал с мостика. Слегка удивился, увидев за рулем грузовичка араба в грязной крестьянской одежде и потрепанной куфии на голове. Но темные глаза араба горели таким огнем, что охранник даже не заметил длинный шрам у него справа на челюсти, полученный в поножовщине еще в юности. Тщательно обыскав посетителя, янычар отвел его в красиво обставленную каюту Марии.
Та быстро оглядела вошедшего и пригласила садиться, а затем отослала янычара.
— Благодарю, что пришел встретиться со мной, Заккар. Если это и вправду твое имя.
Араб еле заметно улыбнулся.
— Можешь называть меня Заккар. Можешь по-другому, как хочешь.
— Твои умения заслужили всяческую похвалу.
— Возможно, поэтому мало кто может позволить себе мои услуги, — ответил он, срывая с головы грязную куфию и бросая на стул рядом.
Глядя на аккуратную прическу в западном стиле, Мария поняла, что вся эта мешковатая одежда — лишь маскировка. Если этот человек побреется и оденется в хороший костюм, то вполне сойдет за преуспевающего бизнесмена. Так он и поступал частенько, хотя она об этом не знала.
— Задаток при себе? — спросил араб.
Мария встала и достала из ящика стола кожаную сумку.
— Двадцать пять процентов всей суммы, как договорено, в евро. Остальное будет переведено на счет в ливанском банке в соответствии с твоими указаниями.
Она шагнула к Заккару, но сумку крепко держала в руках.
— Безопасность в ходе операции должна быть полной, без вопросов, — сказала она. — И участвовать в ней должны лишь те, кто полностью заслуживает доверия.
— Если бы я работал иначе, меня бы уже не было в живых, — холодно ответил араб. Показал пальцем на сумку. — Мои люди не желают умирать, не зная, что это будет оплачено надлежащим образом.
— Этого не потребуется, — ответила Мария, отдавая ему сумку.
Араб принялся изучать содержимое сумки, а Мария подошла к секретеру и достала из ящика свернутые в рулон карты.
— Ты хорошо знаешь Иерусалим? — спросила она, раскладывая карты на кофейном столике.
— Я провел в Израиле достаточно операций. Взрывчатку надо доставить в Иерусалим?
— Да. Двадцать пять килограмм октогена.
— Впечатляет, — тихо сказал Заккар, приподняв брови, когда услышал марку пластита.
— Мне потребуется ваша помощь в установке заряда, — сказала Мария. — Возможно, потребуется немного порыться в земле.
— Безусловно. Это не проблема.
Развернув первую карту, старинную, с надписями на турецком, она начала водить по ней пальцем.
— Это древние подземные водоводы.
Потом отодвинула карту в сторону и положила на столик спутниковую фотографию Старого Города. Провела пальцем поперек восточной стены, к холмам, откуда начинался подъем к долине Кедрон. Ее палец замер там, где находилось старое мусульманское кладбище. На фото можно было даже разглядеть отдельные белые каменные надгробия.
— Встречу вас здесь, на кладбище, ровно в одиннадцать вечера, через двое суток, — сказала она.
Заккар просмотрел фотографию, подметил перекресток неподалеку и постарался все запомнить. Потом вопросительно посмотрел на Марию.
— Ты нас там встретишь? — переспросил он.
— Да. Судно отсюда пойдет в Хайфу.
Мария сделала паузу.
— Командовать операцией буду я, — жестко сказала она.
Араб едва не скривился, услышав, что на операции им будет командовать женщина, но подумал о хороших деньгах, которые они получат, и сдержался.
— Я буду там, вместе со взрывчаткой, — пообещал он.
Подойдя к койке, Мария выдвинула из-под нее два армейских сундука с металлическими ручками по бокам, на которых было написано «Медикаменты» на иврите.
— Октоген здесь. Мои охранники вынесут его на берег.
Подойдя ближе к арабу-наемнику, она жестко поглядела ему в глаза.
— И последнее. Я не хочу, чтобы на операции кто-нибудь струсил.
— Если мы работаем в Израиле, мне все равно, что или кого ты собираешься взорвать, — с улыбкой ответил Заккар.
После того как взрывчатку отнесли в грузовичок араба, Мария села и еще раз взглянула на фотографию Иерусалима. Цель ярко блестела на холме, неподалеку от древнего кладбища.
«На этот раз мы так встряхнем весь мир, что никто не сможет это игнорировать», — подумала она, аккуратно убирая карты и фотографию обратно в ящик.
