Когда на следующее утро над островом появился вертолет, она все еще лежала без сознания в небольшом ущелье, а когда члены экипажа прочесали весь остров и в конце концов обнаружили девушку среди камней, она вдруг сделала для себя одно ужасное открытие.
Все остальные участники телешоу бесследно исчезли.
Глава 2
Монемвассия, Пелопоннес, Греция
В нескончаемом кошмаре Ангус Маклин видел себя беззащитной жертвой, которую загнал в западню голодный свирепый тигр. Хищник вперился в него желтыми глазами из зарослей. Злобное рычание нарастало с каждой минутой, затем тигр прыгнул на него. Ангус отчетливо услышал мерзкое дыхание зверя и почти физически ощутил, как острые когти впиваются в его шею. Он начал дергаться в тщетной попытке убежать и застонал, пока стон не превратился в душераздирающий крик В этот момент он проснулся в холодном поту, тяжело дыша и нервно комкая влажную от пота простыню.
Маклин с трудом поднялся с узкой кровати и открыл деревянные ставни на окнах. Лучи яркого солнца Греции мгновенно пролились сквозь окно и осветили стену монашеской кельи. Он быстро надел шорты, натянул майку, просунул ноги в сандалии и вышел наружу, щурясь от яркого света. Дыхание постепенно пришло в норму.
Ангус глубоко вдохнул свежий воздух, наслаждаясь приятным запахом дикорастущих цветов, заросли которых окружали приземистое двухэтажное, тщательно оштукатуренное здание монастыря. Немного подождав, пока руки перестали дрожать после недавнего кошмара, он отправился на обычную утреннюю прогулку, которая всегда служила для него самым лучшим и эффективным средством от нервного перенапряжения.
Монастырь был выстроен на высоте нескольких сотен футов под массивной скалой, которую местные туристические путеводители часто величали «греческим Гибралтаром». Чтобы подняться на вершину, ему пришлось взбираться по крутой тропе, проложенной по какой-то древней стене. Много веков назад жители расположенного внизу городка часто пользовались этой тропой, чтобы укрыться на вершине горы от захватчиков. Сейчас от городка, в котором некогда проживало множество людей, остались лишь живописные развалины.
С вершины горы, сохранившей руины древнего византийского храма, Маклин мог видеть окрестности на много миль вокруг. На темной глади моря виднелось несколько небольших, необыкновенно красивых лодок. Все вокруг располагало к умиротворению, однако Маклин хорошо понимал, что привычный утренний ритуал порождал в душе лишь иллюзорное чувство безопасности и что люди, которые уже давно охотятся за ним, не обнаружат себя, пока не прикончат его.
Он обошел вокруг живописных руин, как неприкаянный дух, потом отправился назад к двухэтажному зданию монастыря. Обитель была построена еще в XV веке, а сейчас правительство Греции сделало здание одним из многочисленных туристических объектов, разбросанных по всей стране. Маклин специально задержался в пути, чтобы явиться на завтрак после того, как остальные посетители монастыря закончат утреннюю трапезу и отправятся на экскурсию.
Убиравший помещение кухни молодой человек улыбнулся ему и кивнул.
– Kali niera, доктор Маклин, – пожелал он гостю доброго утра по-гречески.
– Kali niera, Анжело, – так же дружелюбно ответил Маклин и постучал пальцем по голове. – Опять забыл?
Глаза парня потемнели от досады.
– Да, извините, мистер Маклин.
– Ничего страшного, – сказал тот с протяжным шотландским акцентом. – Это ты извини, что досаждаю своими глупыми просьбами. Я уже говорил тебе, – мне очень не хочется, чтобы они думали, будто я могу лечить расстройство желудка и все прочие желудочные болячки.
– Да, конечно, мистер Маклин, я все прекрасно понимаю.
Анжело принес ему большую миску со свежей клубникой, сладкую, как мед, дыню и кремовый греческий йогурт с греческим медом и греческими орехами. А потом на столе появилась чашка горячего крепкого черного кофе. Анжело был молодым монахом, который с некоторых пор исполнял нелегкие, но вместе с тем приятные обязанности гостеприимного хозяина в этом монастыре. Ему было чуть больше двадцати лет. На смуглом красивом лице, обрамленном курчавыми темными волосами, всегда сияла добродушная улыбка. На самом деле он выполнял здесь обязанности консьержа, повара, официанта, администратора и хозяина гостиницы. При этом одет он был в обыкновенную рабочую одежду, и только тугая веревка, опоясывавшая талию молодого человека, напоминала о его духовном статусе.
Маклин крепко подружился с парнем за те несколько недель, которые провел здесь в качестве постояльца. Каждый день, после того как Анжело заканчивал привычную работу по уборке помещения после завтрака, они погружались в длительную беседу на интересующую обоих тему – о сущности и историческом значении византийской цивилизации.
Маклин погружался в исследование древней истории, чтобы хоть как-то отвлечься от привычных занятий химией. Неистребимый интерес к прошлому привел его несколько лет назад к изучению Мистры – древнего центра Византии. Он исследовал почти весь полуостров Пелопоннес и в конце концов добрался до городка Монемвассия, который был отделен от моря и скалистых гор узкой полоской живописного берега. Это был единственный путь к городку, который представлял собой сочетание узких средневековых улочек и тенистых аллей. Сам же городок получил название от сочетания «единственные ворота». Маклин с первого взгляда был очарован этим местом и решил, что непременно возвратится сюда. Правда, ему и в страшном сне не могло привидеться, что вернется он не ради любопытства, а ради спасения собственной жизни.
С самого начала предложенный проект показался ему совершенно невинным. Маклин преподавал современную химию в Эдинбургском университете, когда ему предложили исследовательскую работу, о которой он мечтал всю жизнь. Он без колебаний принял заманчивое предложение, взял отпуск на некоторое время и с головой погрузился в труды, проводя часы за исследованиями в обстановке строжайшей секретности. Он возглавил сразу несколько исследовательских групп, которые работали над получением энзима – комплекса сложных протеинов, производящих уникальные биохимические реакции.
Задействованные в этом проекте ученые были собраны в весьма комфортабельном пригородном поселке в сельском районе Франции и имели очень мало контактов с внешним миром. Один из коллег шутливо окрестил их исследование «Манхэттенским проектом». Для Маклина изоляция от внешнего мира не представляла проблем – он был убежденным холостяком и не имел близких родственников. Что же до остальных, то лишь немногие жаловались на ограничения, поскольку астрономические гонорары и прекрасные условия работы были хорошей компенсацией.
Потом работа над проектом неожиданно прекратилась, исследователи остались не у дел. Когда Маклин и его коллеги стали задавать вопросы, касающиеся будущих перспектив, им сообщили, что не стоит беспокоиться, а потом и вовсе отослали всех по домам, предупредив, что ученые должны немного подождать, пока результаты их работы не будут подвергнуты тщательному анализу.
