– Где шлем, который я тебе оставил? – спросил он хозяина после беглого осмотра полок.
– Такие редкие вещи я никогда не выставляю напоказ, – пояснил Вибель. – Они требуют особого обращения. – Он подошел к доспехам огромного средневекового рыцаря, поднял забрало и просунул внутрь руку. – Это предмет массового производства. Ага, я сделал их специально для Китая, где они будут украшать интерьер каких-то дорогих ресторанов.
Через минуту он нащупал пальцами выключатель, повернул, и деревянная панель стены шириной примерно четыре фута стала медленно отодвигаться, открывая за собой стальную дверь. Вибель, став так, что собственной фигурой заслонил замок, набрал секретный код и потянул на себя дверцу огромного сейфа. Затем снял с полки большую квадратную коробку, закрыл дверцу сейфа и положил коробку на стол. Убедившись, что вся процедура произвела на гостей должное впечатление, он открыл коробку и вынул оттуда шлем Фошара.
Скай долго смотрела на забрало и пыталась сравнить его формы с теми чертами семейства Фошаров, которые врезались ей в память в результате недавнего визита в замок.
– Прекрасное произведение, – лирически произнес Вибель и провел рукой над шлемом, как предсказатель над хрустальным шаром, не касаясь его рукой. – Ага, уникальная вещь. Причем сейчас я оцениваю эту вещь только с точки зрения мастерства металлообработки, не более. Дело в том, что использованный для изготовления этого шлема металл является в высшей степени необычным. Нет никаких сомнений, что источником стал какой-то метеорит.
Дарнье улыбнулся и посмотрел на Скай:
– Именно этой теории придерживается и мадемуазель Лабель. Тебе удалось определить возраст этой вещи?
– Некоторые черты этой весьма необычной формы являются совершенно неизвестными нам, как вы сами уже отметили. Но все же я бы оценил возраст этого шлема примерно в полторы тысячи лет, когда на лицевой части подобных военных головных уборов впервые появляются более или менее четкие черты лица. При этом, разумеется, сам металл может принадлежать более древнему периоду времени. Эта отметина является самым обыкновенным свидетельством прочности, поскольку выдержала удар пули. А вот это отверстие является более сложным образованием. Оно могло быть сделано либо с небольшого расстояния, либо с помощью современного и довольно мощного оружия. Вполне возможно, что кто-то использовал этот шлем в качестве специальной мишени для стрельбы из крупнокалиберного пулемета.
– А что ты можешь сказать насчет возможного изготовителя?
– Не скрою, этот шлем является величайшим произведением искусства металлообработки из всех, которые мне приходилось видеть. Посмотрите на его внутреннюю сторону: здесь нет ни единой отметины от молота или другого инструмента, который обычно используется для ковки. Но даже без этого я могу с уверенностью сказать, что таким мастерством обладали только производители оружия из клана Фошаров.
– А что вам известно об этих оружейниках? – встрепенулась Скай.
– Семейство Фошаров было одним из трех знаменитых родов, которые основали своеобразную гильдию, известную сегодня под названием «Спиар индастриз». При этом каждая семья специализировалась в определенной области. Но металл плавили только Фошары. Фошары были и продавцами оружия, а их торговые агенты колесили по всей Европе. В результате они превратились в довольно сплоченную политическую группу, которая практически полностью отказалась от своей торговой марки – они считали, что хорошее качество оружия говорит само за себя. Именно поэтому я нахожу довольно странным, что этот замечательный шлем помечен их родовым символом. Надо полагать, он действительно играл для семьи чрезвычайно важную роль.
– Мадам Фошар сказала мне во время беседы, что каждая голова орла обозначает одну из семей – основоположников этой оружейной гильдии, – задумчиво сказала Скай.
Вибель прищурился.
– Вы говорили с мадам Фошар? – уточнил он.
Скай молча кивнула.
– Невероятно. Говорят, что она стала абсолютной отшельницей. Как она выглядит?
– Похожа на сложную смесь ядовитого скорпиона и не менее ядовитого паука под названием «черная вдова», – без колебаний ответила Скай. – Она сказала, что изображенный в центре орел символизирует могущество Фошаров и полный контроль над компанией в результате смерти соперников и весьма удачных браков.
Вибель разразился нервным смехом.
– А она не сообщила вам, что большая часть этих смертей была, так сказать, скоропостижной, а все брачные союзы заключались исключительно по расчету, с единственной целью – укрепить власть над компанией?
– Видите ли, когда речь заходит о делах семьи, мадам Фошар демонстрирует исключительную избирательность и никогда не вдается в подробности. Так, например, она напрочь отрицает широко известное мнение, что именно Фошары развязали Первую мировую войну и приложили руку ко Второй мировой.
– Да, эти слухи циркулируют уже много лет, – согласился Вибель. – Конечно, нет никаких сомнений, что ряд крупных торговцев оружием так или иначе спровоцировали начало войны, и среди них, безусловно, были Фошары. Ага, и где вы услышали эту историю?
– В их замке, от одного англичанина по имени Кавендиш. Он также сказал, что семейство Фошаров выкрало у его семьи секрет производства стали.
– А, сэр Кавендиш. Да, это именно так Его семья действительно лидировала в производстве высокопрочной стали, пока Фошары не выкрали у них технологию. – Вибель нежно погладил пальцами матовую поверхность шлема. – Скажите мне, пожалуйста, вы сами видите что-нибудь необычное в изображении этого орла?
Скай внимательно посмотрела на шлем и не заметила ничего такого, чего не видела раньше. Вдруг ее осенило:
– Постойте, кажется, я нашла одно различие. В одной лапе орла стрел больше, чем в другой.
– У вас острый взгляд, ага, – улыбнулся мастер. – Я заметил это с самого начала и сравнил с традиционными изображениями герба семейства Фошаров. Так вот, первоначально количество стрел в когтях каждой лапы было одинаковым. Потом я исследовал изображение более тщательно и обнаружил, что последняя стрела была добавлена к одной лапе гораздо позже. Не исключено, что это случилось в течение последнего столетия или около того.
– А зачем? – недоуменно спросила Скай.
Вибель загадочно ухмыльнулся и подсунул шлем под огромное увеличительное стекло, закрепленное на штативе.
– А вы сами посмотрите, мадемуазель Лабель.
Скай уставилась на шлем сквозь толстую линзу и поначалу никак не могла уловить, в чем, собственно, разница. И только потом до нее дошел смысл этого символа.
– Стрелы расположены так, что отдаленно напоминают какое-то странное письмо. Здесь можно видеть какие-то буквы и цифры. Шарль, посмотри, пожалуйста.
Дарнье посмотрел в увеличительное стекло.
– Как будто алгебраическое уравнение.
– Да-да! – радостно воскликнул Вибель. – Я тоже так подумал, но, к сожалению, так и не смог расшифровать… Здесь нужен хороший специалист.
