— Бесполезно. У тебя слух намного острее, — сказал он и повернул влево.
— Стой! — секунд через десять выкрикнула Реми. — Чувствуешь?
— Ага, — ответил он.
Плот, набирая скорость, двигался боком. У них перехватило дух: плот взмыл на гребень очередной волны. В десяти футах справа мелькнул и тут же исчез в тумане зубец скалы.
— Весла! — окликнул жену Сэм, хватая свое весло со дна шлюпки. Реми ухватила свое. — Смотри в оба… — пробормотал Сэм.
— Сзади! — выкрикнула Реми.
Сэм повернулся. Весло, как копье, мелькнуло в его руке. Острый зубец был тут как тут, на расстоянии протянутой руки.
Сэм уперся концом весла в скалу, налег всем телом и оттолкнулся, но волна была сильнее. Плот просто-напросто закрутился вокруг оси, созданной веслом.
— Оплываем кругом, — сквозь стиснутые зубы проскрежетал он.
— Поняла!
Реми уже повернулась к другому борту, держа весло наготове. С громким треском она обрушила весло на камни. Плот слегка замедлился, отскочил от скалы и снова завертелся.
Сэм отклонился назад, стараясь как можно ниже опустить центр тяжести, и потянулся к рукоятке газа. Рука была уже на полпути, и тут у Сэма снова перехватило дыхание. Звук мотора вдруг стал слишком громким — корма взлетела над водой.
— Реми! — только и успел выкрикнуть Сэм, а потом его самого подбросило в воздух.
Зная, что зубец близко, но не зная насколько, он повернул голову, чтобы это выяснить… И увидел каменный шпиль, стремительно несущийся прямо ему в лицо.
Глава 36
Через несколько секунд, минут или часов — точнее он сказать не мог — Сэм почувствовал, что выкарабкивается из омута беспамятства. Одно за другим чувства постепенно возвращались. Сперва кто-то словно провел перышком по его щеке, а затем он явственно различил знакомый запах зеленых яблок.
Волосы, подумал он, прядь волос щекочет лицо. Кокос с миндалем. Шампунь Реми.
Он заставил себя открыть глаза: над ним склонилось перевернутое лицо Реми. Сэм огляделся. Он лежал на дне шлюпки, голова покоилась на коленях у жены. Сэм прокашлялся.
— Как ты? — спросил он.
— Как я?.. Ну ты даешь! Я-то цела. Зато кое-кто у нас чуть не утонул.
— Что случилось?
— Ты въехал головой в скалу, вот что случилось. Если бы я не обернулась, тебя бы утянуло под воду. Я успела бросить тебе веревку, пока ты не отключился. Заорала, чтобы ты ее схватил, и ты послушался. Я втащила тебя обратно.
— Долго я был в отключке?
— Минут двадцать — двадцать пять.
Он зажмурился.
— Голова болит.
— У тебя под волосами порез; довольно длинный, но не глубокий.
Сэм дотронулся до головы кончиком пальца. Верхняя половина черепа была обмотана эластичным бинтом.
— Как твои глаза? — спросила Реми.
— Все темно.
— Правильно, темно, ведь сейчас ночь. Ладно, сколько пальцев?
Сэм застонал.
— Да ладно тебе… Реми, я нормально себя чувствую…
— Пошути мне еще.
— Шестнадцать.
— Сэм!
— Четыре пальца. Меня зовут Сэм, тебя — Реми, мы дрейфуем на плоте по Черному морю к особняку украинского мафиози, чтобы украсть бутылку вина из утраченной коллекции Наполеона. Довольна?..
Она легонько чмокнула мужа в губы.
— Ты угадал почти все, кроме того, что касается плота.
— Что?
— Я втащила тебя на плот и причалила. Правда, точно не знаю где.
— Ты сумела проплыть мимо остальных скал? Обалдеть! Лучше бы ты рулила с самого начала.
— Слепая удача и безрассудство.
— Подходящее название для лодки. Кстати, как она, то есть он? Как наш плот?
— Дырок я не заметила, вроде не протекает. Мы все еще на плаву.
— Который час?
— Полночь с хвостиком. Готов встать и осмотреться?
Мало того что Реми без единой царапины провела плот между острыми верхушками скал; на удивление, ей удалось отыскать глинистый участок берега, где и лежал сейчас плот. Кусок пляжа шириной в двадцать футов с обеих сторон сужался до тонкой, не шире двух футов, полоски между скалами.
Как только Сэм встал на ноги и немного сориентировался, они попробовали пройти южнее, но уже через сто ярдов на пути у них стеною выросли скалы. С северным направлением Фарго повезло больше, примерно через полмили они вышли к шаткой деревянной лестнице, ведущей на утес. Они взобрались наверх и осмотрелись.
На утесе, высоко над водой, порывы ветра разогнали туман, но чуть ниже вдаль тянулась непроглядная белая пелена. Они сориентировались при помощи компаса.
— Гм… Одно из двух: или ты проплыла мимо особняка на юг, или развернулась и обогнула его с севера. Долго искала пляж?
— Двадцать минут. Но учти, я сделала несколько кругов…
— Какое было течение?
— Плот постоянно крутило и несло носом вперед.
— Скорее всего, южное… — Сэм вскинул бинокль и принялся изучать горизонт. — Видишь свет маяка?
— Вообще-то да. Вон он, — ответила, указывая, она. Сэм проследил за ее протянутой рукой. — Погоди-ка…
Прошло несколько секунд, и в темноте мигнул одинокий белый огонек.
— Мили две отсюда, не больше, — сказа! Сэм. — Что ж, значит, мы в игре.
Спустя десять минут они уже полным ходом плыли на север, на этот раз стараясь внимательней следить за шумом разбивающихся об утес волн. Сейчас, во время вялого прилива, вода прибывала медленно, покатыми волнами, но Сэм и Реми ни на миг не расслаблялись, помня, что слева ждут острые камни. Прилив не прилив… но никто из них не хотел снова оказаться в этом смертельном водяном лабиринте.
Через полчаса Сэм приглушил мотор. Реми обернулась, в ее глазах горел вопрос. Сэм поднес сложенную ладонь к уху, указал вперед и шепнул:
— Лодка.
Спереди, из тумана, донеслось рокотание мощного двигателя — судя по звуку, судно проплывало слева направо. Затрещало радио, и металлический голос что-то произнес. Ни Сэм, ни Реми не разобрали слов.
Прошло десять секунд.
Справа от них в дымке вспыхнул и заскользил по воде луч прожектора. Обшарив пляж, луч погас, и катер стал удаляться в противоположную сторону.
— Охрана Бондарука? — прошептала Реми.
— Или береговой патруль, — ответил Сэм. — Ни на тех ни на других лучше не нарываться. Будем надеяться, что это люди Бондарука.
— В смысле?
