Игнорируя требования врача остаться в больнице на несколько дней, Белл, хромая, добрался до железнодорожной станции и сел в ближайший поезд, следующий в Денвер. Сдвинув шляпу так, чтобы не было видно повязки на голове, он вместе Кертисом печально и со злостью наблюдал, как помощники шерифа Парди ставили в багажный вагон гроб с телом Ирвина. Затем Белл повернулся и протянул руку Парди.
— Шериф, не нахожу слов, чтобы выразить тебе свою благодарность. Большое спасибо.
Парди пожал руку Беллу.
— Скорблю о твоем друге, — искренне сказал он. — У него осталась семья?
— К счастью, ни детей, ни жены, но он жил с престарелой матерью.
— Бедная душа! Полагаю, что теперь ее ожидает окружная богадельня для бедных.
— О ней позаботятся в хорошем частном пансионе.
— Это обойдется недешево. У Ирвина были деньги?
— Нет, — ответил Белл, — но у меня есть.
Парди воздержался от лишних вопросов.
— Только бы все у нас сложилось хорошо!
— Несмотря на хорошо разработанный план, мы потерпели фиаско, — сказал Белл, наблюдая, как за гробом закрылась дверь багажного вагона. — Бандит меня одурачил.
— Это не твоя вина, — сказал Парди. — Он одурачил нас всех, а главным дураком оказался я. Теперь я совершенно уверен, что несчастная вдова, которую мы с женой приютили, действовала с ним заодно. Я должен был заподозрить неладное, когда она выуживала у меня информацию о банке.
— Но ты же не сказал ей, что там приготовлена ловушка. Кромвель не решился бы войти в банк, если бы заподозрил что-нибудь.
Парди покачал головой.
— Они купились на твою статью. Если бы мы знали, что он может надеть женскую одежду, мы без долгих раздумий пристрелили бы его, как собаку.
— Судя по отчетам о других ограблениях, он никогда не переодевался женщиной.
— Даже после того как план с ловушкой потерпел неудачу, мы с полицейским отрядом должны были арестовать их. Глупо, но я думал, что они поедут по дороге. Мне и в голову не приходило, что они могут сбежать по железнодорожному полотну, я сообразил это, когда было уже слишком поздно. К тому времени, когда я понял, как им удалось перехитрить меня, они были уже далеко.
— В Монтроузе проверяют списки пассажиров поезда?
— Я отправил телеграмму начальнику станции, но они уже уехали, — ответил Кертис. — Он не помнит, чтобы две женщины садились в поезд, но заметил двух мужчин. Он сказал, что у одного из них был такой вид, будто он болен.
— На ступеньке заднего выхода из банка обнаружили кровь, — сказал Парди с натянутой улыбкой. — Наверное, ты задел его.
— Недостаточно серьезно, чтобы остановить, — тихо пробормотал Белл.
— Я отправил телеграмму начальнику полиции округа. Его заместители обыскали все поезда на главном железнодорожном узле, следующие в западном и восточном направлении. Но не нашли и следов двух женщин, путешествующих вместе.
Белл опирался на трость, данную ему Парди.
— Начинаю понимать, как работает голова бандита. Он снова переоделся в мужскую одежду и переодел мужчиной свою сестру. У начальника полиции округа, ищущего двух женщин, они не вызвали никаких подозрений.
— Кромвель — умный человек.
— Да, — согласился Белл, — он такой.
— Куда поедешь дальше? — спросил Парди.
— Вернусь в Денвер и начну всё с самого начала.
— Но теперь ты уже знаешь имя и привычки бандита.
— Да, но возбудить против него дело невозможно. Ни один федеральный прокурор не будет напрасно тратить время на обвинение с такими несущественными доказательствами.
— Ты поймаешь его, — уверенно сказал Парди.
— Теперь мы будем работать еще больше, у нас появилась личная причина посмотреть, как его повесят, — ответил Белл.
Поздно вечером, когда Белл и Кертис прибыли в Денвер, на станции уже ждал катафалк, чтобы доставить Ирвина в местный морг.
— Он был моим самым близким другом, — сказал Кертис. — Постараюсь утешить его мать и возьму на себя все заботы о похоронах.
— Спасибо тебе, — сказал Белл. — А я возьму на себя все расходы.
Белл добрался на такси до отеля «Браун-палас». Войдя в свой номер, он снял одежду и принял горячую ванну, положив раненую ногу на край ванны, чтобы бинт не намок. Закрыв глаза, Белл еще раз анализировал события, произошедшие в течение последних дней. Сейчас Белл уже понял, что женщина, с которой он случайно встретился в гостинице «Нью-Шеридан», была Маргарет Кромвель. Когда ее брат вошел в банк, она ждала позади здания с лошадью и кабриолетом. Кромвель в женском обличии вызывал у Белла отвращение, но, с другой стороны, он не мог не испытывать уважения к проницательному, расчетливому уму бандита Мясника. Скрыться от полицейского отряда шерифа Парди, гоня повозку по железнодорожным путям, было гениальным решением.
Сначала Белл решил, что Кромвель больше не будет испытывать судьбу, совершая ограбления. Но, как в любом поединке с преступниками, Белл попробовал думать так, как думает бандит. И чем больше Белл размышлял, тем глубже убеждался в том, что Кромвель верил в свою неуловимость и недосягаемость для офицеров правоохранительных органов, особенно для детективов агентства Ван Дорна.
Необходимо было тщательно продумать следующий шаг. Белл перебирал возможные варианты, которые позволили бы собрать достаточно доказательств для ареста Кромвеля, но в этот момент он услышал стук в дверь. Белл неуклюже выбрался из ванны, щадя раненую ногу. Из-за раны голова кружилась. Он надел халат и захромал к двери. Открыв ее, Белл удивился, увидев Джозефа Ван Дорна, стоявшего в коридоре.
Шеф посмотрел на повязку на голове Белла — на ней выступило красное пятно — и изобразил натянутую улыбку.
— У тебя несчастный вид.
— Входите, сэр, и располагайтесь как дома.
Ван Дорн рассматривал раненого агента. Его состояние вызывало беспокойство, но он постарался принять беззаботный вид.
— Сильно болит?
— Ничего такого, что нельзя было бы вылечить аспирином.
Ван Дорн вошел в номер и осмотрелся.
— Мне нравится агент, который путешествует с такой роскошью, если это не на мои деньги.
— Заказать вам что-нибудь поесть и выпить?
Ван Дорн махнул рукой.
— Нет, благодарю, я поел в поезде перед самым прибытием в Денвер. А бокал портвейна вполне уместен.
Белл позвонил по телефону в службу обслуживания номеров, передал заказ Ван Дорна и повесил трубку.
— Не думаю, что глава агентства проехал тысячу миль только для того, чтобы повидаться со мной.
— Это не только уместно, но и крайне важно для расследования.
