— Пока между нами мир.
— Пока, — сказал Хинтао.
— Русский посол просит аудиенцию в десять утра, — добавил министр. — Просьба была передана вечером по секретному каналу.
— Он объяснил, что ему нужно? — спросил Хинтао.
— Нет, — ответил министр.
Хинтао задумался.
— Мистер президент, — прервал его генерал, — есть кое-что еще. Мы только что получили донесения из столицы Тибета. Люди выражают свой протест на главной площади города.
— А о чем думает председатель региона? Мне бы очень хотелось это узнать.
Генерал ответил не сразу.
— Тут есть проблема, господин президент. Мы не можем связаться с Зхуреном.
— Черт, Гурт, — сказал Мерфи. — Они были совсем близко.
— Я думаю, что одна из пуль повредила гидравлику. И еще, кстати, меня ранили в левое плечо.
— Рана серьезная? — быстро спросил Мерфи.
— Навылет, — сказал Гурт, — не страшно.
— Я серьезно, Гурт, — вскипел Мерфи. — Я хочу знать, насколько серьезно ты ранен?
— Сейчас я выровняю машину, и ты сможешь посмотреть.
Гурт отодвинулся от спинки своего кресла, и Мерфи смог осмотреть его рану. Он потрогал вокруг, потом достал из-под сиденья запечатанную бутылку.
— Пуля прошла навылет и застряла в железном каркасе твоего кресла, — подвел итог Мерфи. — Но у тебя довольно сильное кровотечение.
— В меня еще ни разу не стреляли, — открыл страшную тайну Гурт. — Я думаю, что был настолько возбужден, что почти ничего не заметил.
— Я сейчас тебя перевяжу, — сказал Мерфи. — Только подожди минутку, мне надо позвонить.
Он достал радио и соединился с «Орегоном».
— Затащи это внутрь, — сказал Хендерсон, — но убедись, что использованные магазины не валяются, где попало. Терпеть не могу беспорядок.
Повстанец, помогавший Хендерсону, согласно кивнул головой. Они уже поместили пулемет на борт самолета и теперь сооружали для него соответствующее их требованиям гнездо.
Джордж Адамс следил за тем, как повстанцы заполняют баки вертолетов горючим. Последние десять минут он осматривал вертолет со всех сторон и остался вполне им доволен.
— Добро пожаловать в дангкарские военно-воздушные силы, — сказал Хендерсон, подходя поближе.
— Мой китаец немного проржавел, — сказал Адамс. — Проржавел, как ржавеет железное судно, пролежавшее кучу лет на морском дне. Но, думаю, что смогу поднять его в воздух.
Хендерсон кивнул.
— Давай заключим договор, приятель, — сказал он, улыбаясь.
— Какой? — спросил Адамс.
— Когда поднимемся наверх, постараемся не стрелять друг в дружку.
Он развернулся и пошел обратно к своему грузовому самолету.
— Удачи, — бросил он через плечо.
— Тебе того же, — ответил Адамс.
В этот момент двери ангара начали подниматься, и ледяной ветер наполнил помещение.
Площадь Баркхор была до отказа заполнена тибетцами. «Сарафанное радио» прекрасно работало во все времена. В четырех кварталах от площади отряд китайских солдат с трудом прокладывал себе путь, прикрываясь бронированной машиной.
Улицы заполнились людьми, и это значительно уменьшало скорость их передвижения.
— «Волынщик», «Волынщик», это «Маскарад».
— «Маскарад», это «Волынщик», мы слышим вас.
— Подготовьте наш отход, — сказал Райес, — объект с нами.
— Укажите место.
— Квадрат один-один, первое. Квадрат один-три, второе.
— Вас понял, за вами прибудут в три.
Пилот сверил по карте координаты и полетел на полной скорости в сторону площади Баркхор.
В Литл-Лхасе далай-лама с нетерпением ждал новостей около переговорного устройства.
Он повернулся к своему помощнику.
— Все ли готово для нашего возвращения домой? — спросил он.
— Как только мы получим сигнал от мистера Кабрильо, ваше святейшество, — ответил он, — самолет доставит вас туда за два часа.
Далай-лама на секунду задумался.
— Когда мы взлетим, как скоро мы пересечем границу Тибета?
— Примерно через полчаса.
— Я иду в храм, чтобы помолиться, — сказал далай-лама, поднимаясь. — Продолжай следить за ситуацией.
— Да, ваше святейшество.
Чак Хендерсон помогал Адамсу пристегнуться в его вертолете. Ни один из шлемов не подошел ему по размеру. Он сидел в кресле, зажатый со всех сторон, и не мог даже повернуться.
— Тут ничего не предусмотрено для больших парней, вроде нас с тобой, — пошутил Адамс.
— Жаль, что ты не видел мое кресло, — сказал Хендерсон. — У меня по радио играет Гленн Миллер, вот так-то.
К ним быстрым шагом подошел Эдди Сенг.
— Забирайся в самолет и освобождай посадочную полосу. Звонил Кабрильо, он подлетает.
Вертолет Адамса оторвался от земли и взял курс на Лхасу.
Хендерсон залез в свою кабину, опустился в кресло и начал заводить двигатели.
— Ну, парни, — крикнул он повстанцам, продолжавшим возиться с пулеметом, — я скажу вам, когда и куда стрелять. А пока мы просто немного полетаем.
У него создалось стойкое впечатление, что его тибетцы впервые оказались на борту самолета.
Хэнли держал в руках микрофон и спокойно разговаривал.
— Я только что выслал тебе подробности, — сказал он. — Обращай внимание на красные пометки.
— Наш первоначальный план остался в силе? — спросил Мерфи.
— Да, — сказал Хэнли. — Сейчас тебе надо оказать первую помощь Гурту. Ты в пяти минутах полета от места встречи.
— Я выйду на связь, как только мы сядем, — сказал Мерфи.
Звук поднимающегося грузового самолета был настолько громким, что Сенгу пришлось изо всех сил кричать в трубку.
— Насколько все серьезно? — спросил он Хэнли.
— Мы не знаем, — ответил Хэнли. — Полет на север займет несколько часов. Если поддержка не понадобится, мы всегда сможем отозвать ее обратно.
— Понял, — ответил Сенг.
Он подошел к полевому госпиталю, устроенному Хаксли. Через пять минут баки были наполнены, а тибетский помощник остался далеко внизу и стоял, задрав голову вверх, неотрывно глядя на самолет.
— Еще немного, Гурт, — сказал Мерфи, — ты в двенадцати футах над землей.
Как только вертолет коснулся земли, Гурт упал на панель управления и больше не двигался.
