— Сэр, это обычные молитвенные коврики, а объем заказа столь велик, поскольку меняют все молитвенные коврики в Мекке. Судя по всему, они делают это где-то раз в десять лет.
— Хм, значит, мы упустили возможность, которая теперь представится нескоро. Нехорошо.
— Извините, сэр, — ответил Валид. — Не знаю, известно ли вам, что у меня была своя ткацкая фабрика на родине, до переворота. Мне очень хотелось...
— Пришлите мне резюме, Валид, — резко оборвал его Хикмэн. — Я прослежу, чтобы его рассмотрели.
— Понял, сэр, — покорно ответил Валид.
Хикмэн повесил трубку, даже не попрощавшись.
Петер Вандервальд ответил на звонок на мобильный, когда ехал по дороге рядом с Палм Спрингс в Калифорнии.
— Это я, — раздался голос.
— Линия незащищенная, — ответил Вандервальд, — так что говорите в общих словах и постарайтесь уложиться в три минуты.
— Вещество, о котором мы говорили. Можно ли применить его в виде аэрозоля?
— Это один из возможных способов. Тогда оно будет распространяться с потоком воздуха или передаваться от человека к человеку, тактильным или воздушно-капельным путем.
— Будет ли оно передаваться от человека к человеку, если его нанести на ткань?
Вандервальд глянул на индикатор цифровых часов на магнитоле взятого напрокат автомобиля. Прошла уже половина допустимого времени.
— Да, оно будет распространяться через ткань и кожный контакт, и даже по воздуху.
— За какое время человек умрет, подвергшись воздействию?
Цифровые часы отсчитали вторую минуту.
— В течение недели. Может, и быстрее. Если хотите обсудить подробнее, сегодня вечером я буду доступен по стационарному телефону.
Разговор был окончен, и. мужчина откинулся в кресле, а потом улыбнулся.
— Чуть больше двух миллионов — завышенная цена, учитывая доходы за прошлый год, — сказал юрист, отвечая по телефону. — После выполнения имеющихся контрактов у них почти ничего не останется, чтобы вести дела дальше.
— Заключайте сделку, — спокойно сказал Хикмэн. — Все потери я компенсирую за счет доходов от моей собственности в Доклэндс.
— Воля ваша, — ответил юрист.
— Вы все правильно поняли.
— Как провести финансирование операции?
Хикмэн поглядел на экран компьютера.
— Используйте счет в Париже, — сказал он. — Но операция должна быть завершена завтра, и я желаю вступить в права собственности в течение семидесяти двух часов, не больше.
— Думаете, через пару дней британских ткацких фабрик, выставленных на продажу, станет меньше? — спросил юрист. — Или вы знаете что-то, чего не знаю я?
— Я знаю многое, чего вы не знаете, — ответил Хикмэн. — Можете продолжать болтать, но у вас на все семьдесят два часа. Делайте то, за что вам платят, а планированием буду заниматься я сам.
— Приступаю, сэр, — ответил юрист прежде, чем повесить трубку.
Откинувшись в кресло, Хикмэн на мгновение расслабился. Потом взял со стола лупу и начал разглядывать спутниковую фотографию. Положил обратно лупу и стал рассматривать карту. Наконец открыл папку и начал листать фотографии, лежащие внутри. Там были фотографии жертв ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, произошедших в конце Второй мировой. Хотя они были очень яркими и впечатляющими, он снова улыбнулся. «Я отомщу», — подумал он.
Вечером он позвонил Вандервальду на стационарный телефон.
— Я нашел кое-что получше, — сказал тот. — Инфекция, переносимая воздушно-капельным путем, поражает легкие. Очень мощная, сможет уничтожить до восьмидесяти процентов населения страны.
— Сколько? — коротко спросил Хикмэн.
— Необходимое вам количество будет стоить шестьсот тысяч долларов.
— Позаботьтесь о доставке, — ответил Хикмэн. — И достаньте С-6, как можно больше.
— Какого размера здание, которое вы хотите взорвать?
— С Пентагон.
— Это будет стоить миллион двести.
— Чеком? — спросил Хикмэн.
— Золотом, — ответил Вандервальд.
11
Кабрильо поглядел на висящие над дверью рога мускусного быка, протянул руку, взялся за дверной молоток в форме рыбы, оттянул его и уронил на зашитую толстыми досками дверь. Услышал за дверью тяжелые шаги. Тишина. Внезапно в двери открылся небольшой лючок, размером с буханку хлеба, и в нем показалось лицо. У мужчины были обвисшие щеки, прокуренная седая борода, усы и покрасневшие глаза. Зубы грязные и неровные.
— Засунь в дырку.
— Что засунуть в дырку? — спросил Кабрильо.
— Джека, — ответил мужчина. — Бутылку «Джека».
— Я пришел, чтобы поговорить об аренде вашего ратрака.
— А, так ты не с торговой точки? — с явным разочарованием, граничащим с отчаянием, сказал мужчина.
— Нет, — ответил Кабрильо. — Но если впустишь и поговоришь со мной, потом я схожу и принесу тебе бутылку.
— Но только «Джека Дэниэлса», а не какую-нибудь дешевку, да?
Кабрильо уже замерз и с каждым мгновением замерзал еще сильнее.
— Ага, из Линчбурга, Теннесси, «Блэк Лэйбл». Я понял. А теперь открывай.
Лючок закрылся, и мужчина открыл дверь. Кабрильо вошел в захламленную гостиную. Столы и рамы картин покрывала пыль, оставшаяся еще с лета. Пахло лежалой рыбой и немытыми ногами. Комнату желтым светом освещала пара настольных ламп, стоящих на столах у противоположных стен, но в целом в ней царил полумрак.
— Прости за беспорядок, — сказал мужчина. — Уборщица ушла от меня пару лет назад.
Кабрильо остался у двери, у него не было никакого желания проходить дальше.
— Как я уже сказал, я хотел бы арендовать у тебя ратрак.
Мужчина уселся в потрепанное кресло. Рядом с ним на столе стояла литровая бутылка, почти пустая, содержимого в ней осталось на палец от дна. И тут, будто повинуясь неслышному сигналу, мужчина вылил остатки в обколотую кофейную кружку и отпил глоток.
— Куда ехать собираешься?
Кабрильо не успел ответить — у мужчины начался приступ кашля, и ему пришлось подождать.
— Маунт Форел.
— Ты заодно с этими археологами?
— Да, — солгал Кабрильо.
— Ты американец?
— Ага.
Мужчина кивнул.
— Прости, если что не так. Я Вуди Кэмпбелл, в городе меня зовут Лесорубом.
Кабрильо подошел ближе и подал руку, не снимая перчатки.
