— Линда, где Диди? — спросил Хуан в микрофон.
— У входа в трюм. С ним около дюжины пиратов, все вооружены до зубов. Кстати, о зубах: наш друг Хаким так и скалится!
— Еще бы. Ничего, недолго ему скалиться.
Кабрильо привел Линка и Эдди к непримечательной двери посреди коридора, прильнул к глазку в центре одностороннего зеркала и, убедившись, что с другой стороны темно, распахнул дверь. Лампочка под потолком осветила крошечный чулан: швабру, ведра и полки с чистящими средствами — именно сюда вел один из секретных проходов между двумя зонами корабля.
Едва коснувшись дверной ручки, Хуан осознал, что с минуты на минуту может разгореться бой, и почувствовал прилив адреналина, не хуже, чем от наркотика. Страх, тревога, возбуждение накатывали волнами, очистить от них разум перед лицом опасности становилось с каждым разом сложнее.
Сотрудники корпорации никогда не обсуждают свои ощущения. Хуан представил, как ужаснутся Линк и Эдди, спроси он, страшно ли им. Именно этим и отличается хороший солдат — он сознает, что боится, и во время боя обращает страх себе на пользу.
Кабрильо ничего спрашивать не стал, он распахнул дверь и вышел в «открытую» часть корабля. Две женщины волокли свернутый ковер, видимо из какой-то каюты. На маленький отряд они даже не посмотрели.
Все трое устремились к корме и вскоре увидели лесенку, ведущую на нижние палубы. У ее подножия стоял вооруженный охранник. Хуан попытался проскочить мимо, но тот ухватил его за руку и что-то сказал на сомали.
— Мне нужно поговорить с командиром Диди, — заявил Хуан по-арабски в надежде, что этот язык пирату знаком.
— Нет. Он велел не беспокоить, — запинаясь, ответил тот.
— Как хочешь, — уже по-английски пробормотал Хуан и сильным ударом сшиб с ног худощавого сомалийца.
Пока Линк с Эдди оттаскивали пирата под лестницу, Кабрильо массировал ушибленную руку.
— Не забыть бы о нем, когда закончим, — сказал Хуан, направляясь к трюму.
По словам Линды, Диди вошел туда три минуты назад и все еще осматривает грузовики.
— Ну что он? — спросил Кабрильо.
— Рад, как ребенок.
— Отлично. Ну, пора! Вели Максу дать дым и подготовить брандспойты. Нужно, чтобы они все убрались, а не кинулись обратно, решив, что мало награбили.
— Принято!
Пожалуй, главным из тайных достоинств «Орегона» было то, что ходил он не на обычных дизелях, а на особых магнитогидродинамических двигателях. Притягивая свободные электроны из морской воды, магниты с гелиевой системой охлаждения обеспечивали фактически неисчерпаемый запас электроэнергии для питания четырех водометов, которые выбрасывали воду сквозь трубы, скрытые в корпусе корабля. При водоизмещении в одиннадцать тысяч тонн уникальный двигатель развивал невероятную скорость. Дым, валивший из трубы для создания иллюзии ветхой посудины с полуживым котлом, вырабатывали специальные дымогенераторы. Этот-то дым Макс и направил в систему вентиляции части корабля, которую «контролировали» пираты. У открытой двери трюма номер три Хуан отметил, что из вмонтированных в потолок вентиляционных решеток повалили черные клубы. Минут за пятнадцать удушливая завеса заполнит все помещения. Из трюма послышались голоса.
— Готовы?
Линк и Эдди кивнули.
— Пожар! Пожар! — завопил Хуан, и все трое ринулись в трюм.
Диди со свитой осматривал пикап.
— Что происходит?
— Там пожар! Дым! — Хуан понимал, что его саудовский выговор покажется сомалийцам странным. — Отовсюду валит!
Диди взглянул на бочки с аммиачной селитрой: то ли размышлял, как бы вынести их на берег, пока пламя не охватило корабль, то ли беспокоился, что взрывчатка сдетонирует. Вентиляции в трюме не было, дымом пахло уже отчетливо, по полу ползли черные струйки.
Хуан посмотрел на Хакима — тот почувствовал взгляд и обернулся. Если бы не темные очки Кабрильо, пират немедля выхватил бы пистолет и выстрелил: глаза Хуана пылали жгучей ненавистью.
В наушниках, скрытых под тюрбаном, раздался голос Линды:
— Женщины с детьми двинулись к трапу. Дым не слишком смутил пиратов, они не обращают на него внимания.
— Ты сам пламя видел? — спросил Диди.
— Мм… нет, сэр.
В глазах главаря мелькнула тревога.
— Я тебя не знаю. Как тебя зовут?
— Фарук.
— Откуда ты?
Невероятно: на корабле пожар бушует, трюм дымом заволокло, а Диди автобиографию подавай!
— Сейчас не время!
— Ладно. Посмотрим, что тебя напугало. Наверняка в камбузе что-то подгорело.
Кабрильо кивком велел Эдди вести отряд к лестнице. Как ни торопил Хуан, Диди шел не спеша, в окружении соратников. Переступив комингс водонепроницаемой двери, Эдди оглянулся, и Кабрильо незаметно кивнул.
Едва Мохаммад Диди вслед за Хуаном и Линком переступил порог, за ним опустилась скрытая в потолке стальная пластина. Все произошло так быстро, что запертые в трюме пираты не успели опомниться: вот только путь был свободен, и вдруг между ними и коридором выросла металлическая стена.
Благодаря ловушке число охранников уменьшилось наполовину, но для боя в тесном помещении их все еще было многовато.
— Что происходит? — спросил Диди.
Хаким вспомнил Малика с Азизом, опустевшую столовую и с суеверным ужасом огляделся по сторонам: на этом корабле что-то не так, и дело не в пожаре. Нужно убираться подобру-поздорову!
Два пирата безуспешно пытались поднять стальную перегородку, в которую их товарищи стучали с другой стороны. Дымовая завеса становилась все гуще.
— Бросьте их! — крикнул Диди, тоже почувствовав неладное.
Главарь первым двинулся вверх по ступенькам, словно не заметив, что вооруженный охранник исчез. С быстрого шага он перешел на трусцу, потом бросился бежать.
«Словно крыса», — подумал Хуан и замедлил шаг, чтобы связаться с командным центром.
— Линда, ты нас видишь?
— Да.
— Я не могу захватить Диди. Охранники мешают. Когда поднимемся на палубу — запускай. Понятно?
— Да, разумеется.
Они миновали коридор с потайным проходом и оказались на палубе у самого трапа. Едва все выбрались из надстройки на солнцепек, в грудь Диди ударила струя воды из брандспойта. Главаря отбросило на телохранителей, трое из которых упали. Линк схватил огромными ручищами двоих оставшихся и ударил друг о друга лбами. Он легко размозжил бы им головы, но на сей раз удовлетворился тем, что оба растянулись на палубе.
Не обращая внимания на хлещущую по ногам струю, Хаким с недоверием уставился на Хуана. Вода смыла с лица Кабрильо грим и сбила очки, за которыми скрывались пронзительно-голубые глаза.
