Истинный смысл происходящего открылся Хуану лишь потом: изможденные узники выполняли пустую работу. Ямы на дне карьера долбили просто так. Главари боевиков хотели, чтобы пленники уставали и благодарили небо за баланду, которой их кормили. В лагере никого не убивали. Пока.
Кабрильо вспомнил о Фионе Катаморе. Сейчас она точно так же существовала где-то на грани: не живая, но и не мертвая, во всяком случае по официальной версии.
Одну из загадок лагеря Хуан разгадал, слушая разговоры охранников, точнее, не сами разговоры, а голоса людей. Тут звучали все диалекты арабского, от грубой брани марокканских трущоб до рафинированных речей образованного саудовца. Он попал не на военную базу, а в лагерь террористов, собранных со всех концов Ближнего Востока, иначе как объяснить это вавилонское столпотворение?
Однажды, проходя мимо большой палатки, он услышал, как командир охраны говорит по рации или, вероятнее, по сотовому телефону. У входа, застегнутого на молнию, дежурил часовой. Под его бдительным взором Хуан остановился перешнуровать ботинок. Он мог поклясться, что расслышал имя Сулейман аль-Джама, однако задерживаться не стоило, дабы не вызывать лишних подозрений.
Во время обеда Кабрильо понял, что среди пленных не только арабы. Светлокожий мужчина с редкими волосами сильно страдал от солнца. Когда охранник ударил женщину, которая подавала пищу, Кабрильо сообразил, что она тоже не местная. Миниатюрная, с коротко стриженной челкой, которая выбивалась из-под платка, она могла бы быть турчанкой… Нет, в ней было что-то приятное, почти родное, и Хуан догадался: перед ним американка.
Он стал приглядывать за женщиной и увидел, как охранник, которого командир прилюдно отчитал за драку, решил отомстить за унижение.
В «боевом» протезе, изготовленном Кевином Никсоном и корабельным оружейником, имелось потайное отделение, а в нем — тонкая металлическая струна-удавка и миниатюрный пистолет «кел-тек». Хуан не хотел перепачкаться кровью, а на пистолете не было глушителя, поэтому пришлось сломать насильнику шею.
— Похоже, у меня нет выбора, — ответила Алана, опираясь на руку Кабрильо.
Сарай стоял на отшибе, охранники были в курсе того, что должно там происходить, и смотрели в другую сторону. Хуан и Алана затаились за низкой песчаной грядой. В лагере их исчезновения не заметили.
Через пару минут Кабрильо решил, что уже можно двигаться. Спустившись по склону, они направились прямиком в пустыню, подальше от тренировочной базы на другом конце долины.
Хуан прикинул, что охранника хватятся не раньше чем через час и первым делом пересчитают пленных, теоретически способных голыми руками сломать шею мужчине. Все окажутся на месте. Охранники запутаются окончательно; вряд ли они сразу вышлют погоню. Впрочем, вдали от лагеря Кабрильо не боялся погони: судя по кровавому шоу во время обеда, террористы доверяли грязную работу пустыне, а потом ехали туда, где кружили стервятники.
Вероятнее всего, машину вышлют через день-два. К этому времени он уже будет нежиться в медной ванне на борту «Орегона», с коктейлем в одной руке и кубинской сигарой — в другой. А поскольку телефон он потерял, в этой же ванне будет отмокать окровавленная повязка на бедре…
ГЛАВА 20
Доктора Джулию Хаксли разбудил непривычный сигнал. Она спала по соседству с кабинетом, и дверь всегда была открыта. Пищал компьютер. Она подняла голову и увидела, что монитор засветился и бросает молочно-белый блик на чисто прибранный стол и на стул с металлическими подлокотниками.
Джулия откинула одеяло, взяла с тумбочки резинку и машинально собрала волосы в хвост. На ней красовалась белая атласная ночная сорочка ручной работы, идеально облегающая фигуру, — единственной тайной страстью доктора Хаксли было роскошное белье. Если ночью могли поднять по тревоге — а такое случалось, когда «Орегон» готовился к бою, — Джулия спала в огромной бесформенной футболке; для остальных же ночей в каюте стоял целый шкафчик соблазнительного белья. Пару раз Джулию чуть не засекли. Впрочем, она всегда держала у постели чистый медицинский халат и успевала переодеться в считаные секунды.
Доктор босиком прошлепала в кабинет, прыгнула в кресло и включила лампу на гибкой ножке. До нее дошло, что это за писк. Перестал поступать сигнал с чипа одного сотрудника. По звуку можно определить, в чем именно причина отказа. Чаще всего чипу просто не хватает питания, но сейчас Джулию прошиб холодный пот. Громкий монотонный писк означал одно из двух: либо чип вытащили, либо его обладатель мертв.
Экран компьютера показывал, что чип Хуана Кабрильо потерял связь со спутниками. Она отмотала запись на несколько часов назад. Хуан покинул лагерь террористов у заброшенного карьера и направился к югу со скоростью шесть километров в час. Десять минут назад, пройдя уже почти сорок километров, он остановился, и сигнал чипа пропал.
Джулия сняла трубку, чтобы звонить Максу, как вдруг писк прекратился. Появился сигнал. Она мгновенно запустила диагностическую программу и обратила внимание, что Хуан остается на том же месте. Такие чипы появились совсем недавно и пока работали хорошо, однако абсолютной надежности от них никто не ждал. Согласно результатам диагностики, Кабрильо либо умер на тридцать восемь секунд, либо чип извлекли из тела, а потом вернули обратно, и он вновь заработал — для этого нужна обогащенная кислородом артериальная кровь.
Писк неожиданно раздался вновь секунд на тридцать, а потом вдруг стал появляться и исчезать с короткими интервалами.
Бип, би-и-ип, би-и-ип. Бип. Би-и-ип. Би-и-ип, бип, би-и-ип. Бип.
Бип, бип, би-и-ип. Бип, би-и-ип, би-и-ип, бип.
Ей послышалось что-то знакомое. Хаксли убедилась, что компьютер записывает все сигналы, и полезла в Интернет проверить догадку. Точно. Первая серия писков расшифровалась всего за минуту, но тут как раз пошла вторая.
П-р-о-с-н-и-с-ь.
Бип, бип, бип, бип. Бип, бип, би-и-ип. Би-и-ип, бип, бип, би-и-ип.
Х-а-к-с.
Хуан каким-то образом на короткое время экранировал сигнал чипа и передавал ей что-то обычной азбукой Морзе.
— Вот же хитер, сукин сын, — восхищенно пробормотала Джулия.
И тут компьютер вновь монотонно запищал. Сигнал заглох.
Джулия схватила трубку, уронив со стола стакан с письменными принадлежностями.
Через шесть километров пути Хуан отыскал укрытие от палящего зноя. Им с Аланой надо выждать, когда опустится темнота, и лишь тогда углубляться в пустыню. Он наказал спутнице поспать, а сам прошел немного назад и убедился, что ветер замел все следы. Мусульмане не держат собак, даже ищеек, а значит, их не найдут — по крайней мере в ближайшее время.
Сразу после заката двинулись в путь. Хуан хотел уйти как можно дальше от лагеря, ведь после остановки он вряд ли сможет снова подняться на ноги. Если утро застанет их в пустыне, тут же появятся стервятники. Вечно голодные, грифы днями будут кружить в небе, ожидая, пока добыча упадет замертво, а террористам они укажут путь лучше всякого маяка. Те вышлют погоню и легко отыщут беглецов, особенно с вертолета.
