– Застряла в песке, – сообщил пилот, – во всяком случае, так
она выглядит.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – пролетите еще пару миль к
северу, затем возвращайтесь на аэродром. Оставайтесь у самолета. Если надо,
заполните баки горючим. И будьте готовы к взлету в ту минуту, как мы появимся.
– Он повернулся к Краудеру: – Мы сумеем отыскать эту дорогу?
Дункан кивнул.
– Она находится неподалеку от участка, которым владеет ваш
знакомый? – спросил Мейсон.
– Как раз на нем, – уточнил Краудер.
– Я хотел бы взглянуть на него поближе, – попросил Мейсон.
– Я отвезу вас туда.
– На это уйдет много времени, – заметил пилот, делая круг над
аэродромом и заходя на посадку.
Ловко подрулив к ожидавшей их на земле машине, самолет
остановился.
Пассажиры вылезли из самолета и направились к машине. Когда
они отошли на порядочное расстояние, Мейсон сказал Краудеру:
– За руль сядете вы, поскольку хорошо знакомы с этими
местами. Кстати, та дорога вам известна?
– Приходилось ездить, – ответил Краудер. – Частично она
покрыта твердым гравием, но встречаются участки, засыпанные песком.
– Что за твердый гравий? – заинтересовался адвокат.
– Здесь часто дуют ветры, временами очень сильные. За тысячи
лет они сдули все до последней песчинки с поверхности почвы. Осталась только
плотно утрамбованная основа из песчаника с гравием. Когда ветры одного
направления стихают, ветры другого начинают наносить песок на расчистившиеся
места. По этой причине в наших краях много контрастов. Плодородная илистая
почва соседствует с песчаными грядами, а рядом огромные участки твердого гравия
с небольшими скальными обнажениями, отполированные ветром и песком.
– На такой почве трудно обнаружить следы машины? – спросил
Мейсон.
– Если они совершенно свежие, то…
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Нам надо попасть туда как можно
скорее, время дорого.
Краудер кивнул, прибавляя скорость.
– Я не уверен в этичности ваших действий, – сказал он через
некоторое время, – но тут уж я умываю руки.
– Что вы имеете в виду под словом «этичность»?
– Как я понимаю, – сказал Краудер, – мы едем разыскивать
вещественные доказательства?
– Доказательства чего? – спросил Мейсон.
– Откуда мне знать, – ответил Дункан.
– Я тоже не могу знать этого, – усмехнулся Мейсон. – Мы
просто проверяем факты.
– Но позднее эти факты могут превратиться в улики! –
воскликнул Краудер. – Как тогда будут выглядеть наши действия?
– Я сам об этом все время думаю, – заметил Мейсон. – Если
найденные нами факты окажутся уликами, доказывающими, что наша клиентка
находилась в эмоционально неуравновешенном состоянии, мы попытаемся отложить
обнаружение этих фактов на более поздний срок.
– Ну, а если они окажутся благоприятны для нас?
– Если мы будем знать, что они относятся к делу, – улыбнулся
Мейсон, – и подтверждают рассказ миссис Элмор, тогда мы сами обратим на них
внимание полиции.
– Вы полагаете, что они могут оказаться таковыми?
– Боюсь, они окажутся чрезвычайно важными, но
неблагоприятными для нашей клиентки. И тут опять возникает вопрос
профессиональной этики… Адвокат обязан защищать своего клиента. Это первое и
основное правило юриспруденции. Люди, формулировавшие ее каноны, считали само
собой разумеющимся, что адвокат будет защищать клиента, поэтому они закрепили
правила его профессионального поведения, чтобы адвокат не заходил слишком
далеко. И все же закон первый гласит, что адвокат должен быть лояльным к
клиенту и отстаивать его интересы. Наша клиентка находится в истерике. Она
рассказала мне историю, которую я не могу повторить властям, потому что в
какой-то мере то, что было ею сказано, является профессиональной тайной. Но
если я не могу передать ее историю словесно, я не могу сделать это и своими
поступками…
– Что вы имеете в виду?
– Если властям станет известно, что мы сели в машину и
поехали сюда, – сказал Мейсон, – они предположат, естественно, что для этого
имелась какая-то причина и что наша клиентка рассказала нам нечто такое, что
принудило нас предпринять такие действия.
– Ясно, – кивнул Краудер.
– Поэтому я не видел необходимости ставить власти в
известность о наших поисках машины.
– Я начинаю соображать, что к чему, – улыбнулся Краудер. –
Например, причину вашего интереса к приобретению участка в этих краях и
равнодушия к увиденной внизу машине…
– Я думаю, что нашему пилоту можно полностью доверять, –
заметил Мейсон. – Но зачем рисковать лишний раз?
– Поэтому вам так не терпится поскорее отправить его назад в
Лос-Анджелес? – спросил Краудер.
– Если его не будет в этих местах и он ничего не услышит об
убийстве, – усмехнулся Мейсон, – он не будет болтать.
– Ясно, – ответил Краудер.
Они молча ехали вперед, пока автомобиль не свернул налево.
– Это та дорога? – спросил Мейсон.
Краудер кивнул.
– Поедем помедленней, надо найти следы.
– Движение здесь не слишком интенсивное, – сообщил Краудер.
– Эта дорога огибает некоторые из блуждающих песчаных холмов, о которых я вам
рассказывал. По какой-то неизвестной мне причине здесь происходят частые
завихрения. И когда ветер, несущий песок, теряет скорость, он теряет и свою
ношу, отчего образуются кочующие холмы.
– А вот и ваш твердый гравий! – воскликнул Мейсон. – Можно
подумать, что грунт покрыт бетоном.
– Чем не естественный бетон? – улыбнулся Краудер. – Видите –
всюду гладкие плоские камни. Как они блестят на солнце, а?
Машина мчалась вдоль дороги, но потом забуксовала, попав на
участок, засыпанный песком. Миновав его, автомобиль снова набрал скорость на
гальке, отражавшей солнечные лучи.
– Впереди машина, – предупредил Краудер. – Массачусетский
номер.
– Думаю, нам следует остановиться здесь, – решил Мейсон. –
Хотя нет, подождите… Поезжайте так далеко, как только сумеете проехать, чтобы
не застрять.
– Я сумею проехать очень даже далеко, – засмеялся Краудер. –
Я вырос в этих краях и знаю, как надо действовать. Если начнешь сражаться с
песком, то обязательно застрянешь. Тут нужно снизить скорость и стараться не
рыхлить песок. Но если и это не поможет, тогда выпускают немного воздуха из
камер.
