– Не умел?
– Сомневаюсь, чтобы он знал больше десятка испанских слов.
Он очень увлекательно рассказывал про свои приключения, и как-то я его
познакомила с приятелем, который хорошо говорил по-испански. Я упомянула, что
Монтроз больше года прожил в Мексике. Этот человек, естественно, заговорил
по-испански.
– И что же произошло?
– Монтроз его остановил, сказав, что даже не пытался изучать
испанский, так как считал, что ему это ни к чему. Куда спокойнее разговаривать
через переводчика.
– Вас удовлетворило такое объяснение? – спросил Мейсон.
– Да. Тогда бы меня удовлетворило решительно все, что
исходило от него.
– А что произошло после того, как он получил ваши деньги?
– Он исчез.
– Вы не получили ни единого слова объяснения?
– Ничего! – сказала она. – Если бы вы только знали, что я
пережила, когда мне многое стало ясно. Сначала меня преследовали кошмары. То я
думала, что он попал под машину, то, что на него напали грабители… Я даже
предприняла попытки разыскать его. А потом пришла в голову отвратительная
мысль, что меня обманули, как дуру.
– Вы ничего не предпринимали?
– Я же сказала, что пыталась его найти.
– Как?
– Я наняла частного детектива, но вскоре поняла, что это
пустая трата денег.
– Детектив не сумел его найти?
– Девитт исчез бесследно, – покачала она головой.
– Детектив перед вами отчитывался?
– Да. Он присылал подробнейшие отчеты о предпринятых им
действиях. Монтроза он именовал в них «субъектом». Его отчеты убедили меня, что
я выбросила деньги на ветер.
– У вас случайно не сохранились эти отчеты? – спросил
Мейсон. – Вы их не уничтожили?
– Они у меня все здесь. Ведь я приехала сделать решительно
все, чтобы помочь Линде. И мне хотелось, разумеется, расквитаться с Монтрозом
Девиттом.
Она раскрыла сумочку, достала из нее конверт и протянула
Мейсону.
– Могу я на некоторое время задержать у себя эти отчеты? –
спросил он.
– Оставьте их навсегда, если хотите. Я и сама не знаю, ради
чего я их хранила. Они для меня – как напоминание о головной боли.
– Этот человек наверняка имел какое-то убежище, где
скрывался длительное время. Возможно, это был даже другой город, в котором он
начинал новую деятельность. Или же он одновременно работал в нескольких
городах. Понимаете, очень уж необычно для человека сохранять свое имя, но
куда-то внезапно исчезать.
– Я тоже так подумала. Одна моя приятельница правильно
сказала, что я практически ничего не смогу сделать, даже если найду его, разве
что… Понимаете, я не хотела подавать на него в суд за то, что он выманил у меня
деньги под фальшивым предлогом. Фактически, мистер Мейсон, я не уверена, можно
ли говорить о каком-то фальшивом предлоге. Я просто вручила ему деньги, чтобы
он вложил их в дело. Я ему абсолютно доверяла, мы же собирались стать
супругами… Одним словом, я тогда совершенно потеряла голову. Безусловно, вам с
вашим опытом и юридической подготовкой такая доверчивость кажется просто
невозможной. Сейчас и я удивляюсь, как могла быть такой дурой.
– Вы были замужем?
Она покачала головой.
– Я была типичной старой девой. Когда-то была сильно
влюблена, но того человека убили на войне. Верная его памяти, решила прожить в
одиночестве всю жизнь, ни к кому не привязываясь… Но женщины не созданы для
этого, мистер Мейсон. Они хотят для кого-то трудиться, любить и заботиться о
доме. В этот момент и появился Монтроз Девитт с его безошибочными приемами
обольщения.
– У него была машина? – поинтересовался Мейсон.
– Да, в этих отчетах все сказано. Детектив разыскал
владельца конторы проката. Девитт никогда не платил подоходного налога, он не
был застрахован, но у него имелись водительские права.
– Вы тогда жили в Лос-Анджелесе?
– Нет, мистер Мейсон, я жила и работала в Вентуре. А у
Монтроза Девитта была квартира в Голливуде. Моя работа… Понимаете, если бы
разразился какой-то скандал, связанный с моим именем… Одним словом, мне
пришлось стиснуть зубы и начинать все с самого начала. Я не могла допустить
огласки этой некрасивой истории, точно так же, как не могу разрешить этого и
сейчас… Это другая причина, по которой я приехала повидаться с вами, мистер
Мейсон. Я бы очень не хотела, чтобы Линда Кэлхаун стала говорить что-нибудь обо
мне. Я пыталась дозвониться до нее сегодня утром, но не смогла. Но я знала, что
вы ее представляете. Тогда я решила отправиться к вам, чтобы оказать посильную
помощь и попросить вас, насколько это возможно, избавить меня от ненужных
разговоров.
– Огромное вам спасибо, мисс Фраймэн, – поблагодарил Мейсон.
– Если вы разрешите изучить эти отчеты, я в них, возможно, что-нибудь и отыщу.
И поверьте, я высоко ценю то, что вы мне рассказали.
Она протянула ему руку.
– Знаете, я считала, что это уже перевернутая страница моей
жизни, но прошлое, как видно, упорно не дает забыть о себе… Забавно, но мне
стало легче после нашего разговора. И я буду счастлива, если эти отчеты
окажутся хоть немного полезными для вас.
– Я их изучу внимательнейшим образом, – пообещал Мейсон.
Делла Стрит проводила посетительницу до двери.
– Что ты думаешь? – спросил адвокат секретаршу, когда дверь
за посетительницей закрылась.
– Этот человек и вправду умел обращаться с женщинами и знал,
с какой стороны к ним подойти.
– И у него выработался свой особый почерк, – сказал Мейсон,
– то, что полиция называет «modus operandi». Первоначальный контакт со своими
жертвами он налаживал по почте. Это означает, что он должен был писать огромное
количество писем разным женщинам. Ведь не мог же он каждый раз находить по
интуиции подходящий для себя объект, заметь – безошибочно, из множества женщин,
помещающих материал в газетах. Подобные письма часто пишут замужние или очень
пожилые женщины, либо не имеющие значительных средств. Так что этот воздыхатель
с безошибочными манерами и чутьем, с черной повязкой на глазу и таинственным
прошлым не произвел бы на них впечатления.
– Ты прав, – согласилась Делла.
– Иными словами, он должен был писать десятки писем. И не от
всех получал ответ. Но об ответивших начинал наводить справки. И если
выяснялось, что объект – одинокая женщина с приличным достатком, его внимание
удесятерялось.
– Помогут ли тебе эти отчеты, шеф? – спросила Делла.
– Почему же нет, его личность станет менее туманной. Просто
я перечисляю проблемы, с которыми ему приходилось сталкиваться по роду его
деятельности. Остается только разгадать секрет его ловких исчезновений после
очередной операции. Я бы сказал, что для человека с такой деликатной
профессией, как брачный аферист, неосторожно иметь характерный опознавательный
признак – черную повязку на лице.
