– Вы передали миссис Элмор, что она ни при каких условиях не
должна говорить?
– Я разрешил ей только назначить дату и время.
– Можем ли мы на нее рассчитывать?
– Я не знаю, но я внушил Линде Кэлхаун, что ее тетка в своих
собственных интересах должна молчать. Знаете, мистер Мейсон, Линда –
удивительно разумная девушка! Она твердо стоит обеими ногами на земле.
– Хорошо, Дункан. Смотрите, чтобы доктор Кеттл не подставил
себя под удар. Нам надо сейчас слегка изменить тактику. Допустим, миссис Элмор
не намерена делать никаких заявлений по совету ее адвоката.
– Но тогда Маршалл засадит ее в тюрьму, предъявив ей
обвинение в убийстве!
– Он это сделает в любом случае, – ответил Мейсон. – Теперь
я хочу, чтобы вы сделали одну вещь, Дункан. Уж если предстоит разбирать данное
дело в газетах, то и мы можем кое-что предпринять.
– Что вы хотите? – спросил Краудер.
– Позвоните этому врачу в Бостон, договоритесь об интервью с
ним, затем вы сможете опубликовать его в прессе как местный адвокат. Этим
заявлением я хочу добиться нескольких целей. Прежде всего надо дать знать
общественности, что имеется местный адвокат, что дело, затеянное Маршаллом, –
вовсе не борьба сельского Давида против городского Голиафа, и вы намерены
сыграть важную роль в деле.
– Я так и думал, что вы этого захотите. Что еще? Главное – о
чем я должен беседовать с бостонским врачом?
– Укажите доктору, что миссис Лоррейн Элмор находится в том
периоде жизни, когда жажда романтики в ней еще не умерла, что она жила в
небольшом городке под пристальными и зоркими взглядами соседей, склонных жалеть
ее, как относительно молодую одинокую женщину, что там не было ни одного
подходящего мужчины и она не участвовала в общественной деятельности. В
результате женщина стала страдать депрессией, а врач посчитал разумным
успокоить ее нервную систему всяческими микстурами в дневное время и снотворным
по ночам. Когда она собралась в поездку, то, естественно, пополнила свой запас
рекомендованных врачом препаратов, и тогда он выписал их в большом количестве,
зная, что у нее нет тенденции покончить с собой, и отлично понимая, что она
начнет беспокоиться из-за нехватки лекарства и такой, в сущности, пустяк может
вывести ее из равновесия. Таким образом, большое количество снотворного,
выписанное ей, было всего лишь психологическим фактором, связанным с ее
лечением. Он хорошо знаком с ее характером и репутацией, она женщина
необыкновенной порядочности, так что для него не было большим риском
прописывать ей наркотик в таком количестве…
– Вы полагаете, он это заявит? – спросил Краудер.
– Конечно, – усмехнулся Мейсон. – Он будет вынужден сказать
именно так, иначе ему здорово попадет за нарушение правил выписки наркотика,
особенно такого сильнодействующего. Вы можете указать, что на карту поставлена
его профессиональная и личная репутация, и лучше еще до того, как пресса
пронюхает всю историю, опубликовать истинные факты.
– Ему их подсказать?
– А разве можно найти какое-то другое, более логичное
объяснение? – спросил Мейсон.
– Я бы даже и не пытался!
– Хорошо, Дункан, – засмеялся Мейсон. – Займитесь этим. Если
они желают и дальше разбирать дело в газетах, то мы им представим материал,
который сработает в пользу нашей подзащитной – несчастной, ошеломленной вдовы,
страдающей от одиночества, перед которой приоткрылась светлая перспектива
надежд на счастье, но все внезапно оказалось разрушено безжалостной рукой
смерти.
– Теперь я понял. Вы хотите, чтобы это мнение получило
широкую огласку?
– Самую широкую!
– Хорошо, – согласился Краудер и повесил трубку.
Мейсон с удовлетворением подмигнул Делле:
– Если окружной прокурор желает жесткой игры с силовыми
приемами, то он ее получит. Газеты не захотят ограничиться обслуживанием одной
стороны.
– Я полагаю, – заметила Делла Стрит, – мы попали в хорошую
переделку.
– Каша заварится еще та, – согласился адвокат. – Откровенно
говоря, я на это не рассчитывал… Ладно, посмотрим, что нам расскажет Пол.
Делла позвонила детективу, и через минуту раздался условный
стук в дверь.
– Привет, красотка! – поздоровался Дрейк. – Что принесет нам
это прекрасное утро?
– Оно принесет кучу новых забот и хлопот, – рассмеялся
Мейсон. – Впрочем, их и без того предостаточно.
– Наседает окружной прокурор Империал-Вилли?
– Он самый! Старается сыграть на местном патриотизме. Он,
дескать, представляет округ, а я – лишь столичный ловкач, поднаторевший в
словесной казуистике. Мы должны бороться в присутствии жюри присяжных,
состоящего из местных фермеров, скотоводов и бизнесменов.
– Но у тебя же есть местный адвокат?
– Тамошние газеты утверждают, что местного адвоката он
загонит в угол, не даст и рта раскрыть. Бой должны вести блестящий правдолюб –
окружной прокурор, преисполненный всяческих сельских добродетелей, и городской
адвокат-мошенник, который будет прибегать ко всякого рода противозаконным
трюкам. Более того, наша клиентка уже превратилась в их глазах в законченную
наркоманку, которую можно пожалеть, но никак нельзя простить за убийство.
– Очень интересно, – только и сказал Дрейк.
– Но самое непонятное, – продолжал Мейсон, – каким образом
они могут предъявить обвинение миссис Элмор? Когда она расскажет свою историю –
другое дело. Но ведь пока еще она не давала никаких показаний.
– А суть им уже известна?
– Похоже на то. Благодаря тонким стенкам мотеля «Палм Корт»
в Калексико. Но я все же не могу понять, как они намерены поступить.
– Окружному прокурору следует занимать осторожную позицию, –
заметил Дрейк. – Ему еще слишком рано говорить, что именно произошло, но он
хочет допросить миссис Элмор. Тем более что ее адвокат, по всем признакам,
старается не допустить его к ней – уже одно это очень подозрительно.
– Если бы он повел дело так, он мог бы оказать на меня
известное давление, ну и сыграть на истории, рассказанной миссис Элмор. Он же
действует так, словно у него уже имеется дело против нее, заботясь о создании
мнения у присяжных и о передаче информации в газеты.
– Ты не можешь винить его за это, – рассмеялся Дрейк. – Он
хочет любой ценой выиграть дело. Мне думается, он усматривает в этом реальную
возможность выбраться из провинции.
Мейсон сердито посмотрел на детектива.
– Я тоже хочу выиграть это дело, Пол, – ответил он. – Ладно,
какие у тебя новости?
– Перри, тебя ожидает неожиданность.
