– Это судно особой конструкции для передвижения в ледяных
полях.
– Нет, я имею в виду острый металлический штырь, которым
разбивают кубики льда из холодильника.
– И что с этим ледоколом? – спросил Мейсон.
– Это орудие убийства, – сообщил Краудер.
– Убийства? – удивился Мейсон. – Я считал, что Девитт умер
от передозировки наркотика.
– Вплоть до последнего времени все думали так, но
оказывается, окружной прокурор припрятал в кармане козырного туза. По всей
вероятности, Девитта усыпили наркотиком, добавленным в виски, потом кто-то взял
ледокол и вонзил ему в голову. Этого убийце показалось мало. Чтобы быть
абсолютно уверенным в смерти Монтроза Девитта, он нанес ему еще пару ударов в
область сердца. Однако удары в сердце уже не вызвали никакого кровотечения. Это
доказывает, что человек был мертв до того, как ледокол пустили в ход. Раны на
теле были настолько неприметны, что их просто не заметили бы, если бы Маршалл
не потребовал произвести вскрытие. Он позвонил в Лос-Анджелес и вызвал оттуда
одного из самых лучших патологоанатомов, чтобы тот проводил вскрытие.
– Да, – заметил Мейсон, – это несколько усложняет дело.
– Я вам скажу еще кое-что, – сказал Краудер. – Они
обнаружили орудие убийства в машине миссис Элмор!
– Что? – воскликнул Мейсон.
– Он был засунут под коврик в багажнике. Более того, ледокол
взят из номера шестнадцать мотеля «Палм Корт», который занимала миссис Элмор.
– Как они могут утверждать, что ледокол взят именно из этого
номера? – спросил Мейсон.
– В каждом номере имеется свой штопор и ледокол. На
деревянных ручках выгравированы номера, которые никто даже не заметит, если не
будет специально всматриваться. Таким образом горничные имеют возможность
следить за тем, чтобы в каждом номере был свой штопор и ледокол. Я думаю,
особой нужды в таких номерах нет, просто у администрации мотеля имеется
приспособление для гравировки.
– Значит, вот что у Маршалла было в запасе! – вздохнул
Мейсон.
– Да, он держал эти данные при себе, а теперь требует
немедленного слушания дела. Возможно, мне удастся уговорить доктора Кеттла
настоять на отсрочке…
– Нет, нет, никаких отсрочек! – решительно заявил Мейсон. –
Пусть Маршалл добивается своего. – Он немного подумал и добавил: – Я хочу,
чтобы вы произвели впечатление не слишком сведущего и не вполне разбирающегося
в деле юриста. Пусть Маршалл назначает предварительное слушание дела, когда
только пожелает.
– Подзащитная имеет право на отсрочку, – заметил Краудер.
– Конечно, – согласился Мейсон. – Но пусть Маршалл считает,
что вы не знаете своих прав. Как видите, по моей милости о вас будут не слишком
высокого мнения, но я даю вам слово, что позднее все поставлю на свои места.
– Это не так уж и важно, – сказал Краудер. – У вас есть
линия защиты?
– Пока нет, – ответил Мейсон. – Но я поймал Болдуина
Маршалла на нечестной игре. Я имею возможность уличить его в подкупе свидетеля.
– Подкуп свидетеля! – воскликнул Краудер.
– Не удивляйтесь, такое случалось и раньше. Болдуин Маршалл
воображает, что сейчас он обвел всех нас вокруг пальца, и наша главная задача –
не спугнуть его. Пусть назначает дату предварительного разбирательства. Вам
только придется позвонить мне и согласовать это с моим расписанием, и мы в
случае необходимости таким образом выиграем немного времени. Я не хочу, чтобы
предварительное следствие произошло раньше, чем через сутки, но, с другой стороны,
не желаю просить официальной отсрочки на основании отсутствия свидетеля защиты
или конституционных прав обвиняемой.
– Вы хотите позволить ему лишить ее конституционных прав? –
поразился Краудер. – Но это ведь ничего не даст, если в суде ее представляет
адвокат, не так ли?
– Конечно, в суде ее будет представлять адвокат, и мы не
собираемся строить ее защиту на технических аспектах и на ссылках на
конституционное право. Просто я хочу, чтобы Болдуин Маршалл успел покончить с
газетными интервью, а после этого я окачу его ледяным душем, доказав в суде,
что он подкупил своего свидетеля. В моих интересах устроить так, чтобы у него
пока не слишком болела голова.
– Я понял вас, – согласился Краудер.
– Думаю, Дункан, я поручу вам доставить эти доказательства,
что сразу же выведет вас в ведущие актеры в спектакле, в то время как заседание
будет проходить, так сказать, на местном уровне.
– Вы меня заинтриговали, мистер Мейсон. Кстати, Линда
Кэлхаун ужасно беспокоится из-за Летти. Что вы с ним сделали?
– Я?.. Ровным счетом ничего.
– А Линда думает, это ваша работа. По ее мнению, вы посадили
его в автобус, идущий в Бостон.
– Ничего подобного я не делал, – сухо сказал Мейсон.
– Где же он в таком случае?
– Разве он не дал Линде знать о себе?
– Нет.
– Странно.
– Конечно, потому что, насколько я понимаю, он снова должен
был потребовать у нее денег.
– Вне всякого сомнения, этот Летти – обманщик и вымогатель.
Линда Кэлхаун отправила ему телеграфом тридцать долларов, я дал двадцать в Юме.
Ему нужно было купить на них бензин и заплатить за комнату в отеле… Что ж, по
всей вероятности, он быстро даст о себе знать.
Мейсон весело подмигнул Полу Дрейку.
– Хорошо, что-нибудь еще? – спросил Краудер.
– Только то, – сказал Мейсон, – что мы выезжаем в Эль-Сентро.
Обороняйте крепость до нашего прибытия.
Глава 13
Линда Кэлхаун и Дункан Краудер встречали Мейсона, Деллу
Стрит и Пола Дрейка в аэропорту.
– Приветствую вас! – поздоровался Краудер. – Я отбивался от
репортеров, которые, узнав, что предварительное слушание назначено на
завтрашнее утро, непостижимым образом учуяли ваш прилет и потребовали
немедленного интервью.
– Почему бы и нет? – спросил Мейсон.
– Вы ничего не имеете против разговора с репортерами?
– Конечно.
– Я не знал. Я решил, что для начала сам должен переговорить
с вами. Этот Маршалл трюкач еще тот… Надо признать, что некоторые его трюки
очень умны.
– В этом я не сомневаюсь, – сказал Мейсон.
– Мистер Мейсон, я бы хотела узнать, что случилось с
Джорджем Летти? – спросила Линда Кэлхаун.
– Разве с ним что-то случилось? – спросил Мейсон.
– Не знаю, но думаю, что да.
