– Возможно.
– А вы тайком от вашей невесты часть этих денег относили в
банк, где завели себе счет, с тем чтобы у вас имелись свободные деньги для
других целей?
– Вовсе не для других, нет! – возразил Летти.
– Но ведь деньги вам давались на то, чтобы вы могли учиться и
закончить образование?
– Да.
– А вы их не тратили полностью?
– Я получал больше, чем мне требовалось в действительности.
– Но ведь избыток вы ей не возвращали?
– Нет. Я отказывал себе во всем, мистер Мейсон, жил
экономно, чтобы иметь возможность помогать…
– Кому?
– Линде.
– Тогда вам следовало сказать ей, что она дает вам слишком
много денег, и вернуть все излишки.
– Я же объяснил, что относил излишки в банк.
– Счет был открыт на ваше имя?
– Да.
– Так… Теперь скажите, вы видели меня девятого числа в Юме,
штат Аризона?
– Видел.
– И вы сказали мне, что вы совсем без денег?
– Да.
– И я дал вам двадцать долларов?
– Да.
– После этого вы немедленно вернулись в Эль-Сентро,
позвонили Линде и сказали, что израсходовали решительно все, и попросили
телеграфом перевести вам еще двадцать долларов, так это или нет?
– Я попросил субсидию, чтобы вернуться домой.
– Вы велели ей перевести вам телеграфом двадцать долларов,
не так ли?
– Да.
– И сказали ей, что все потратили?
– Да.
– Но в это время у вас еще были те двадцать долларов,
которые вы получили от меня?
– Но ведь это был заем.
– Вы намеревались вернуть мне деньги?
– Конечно.
– Но они у вас были?
– Да.
– И вы знали, что я вам их дал, чтобы взять на себя ваши
расходы?
– Нет, вы их мне дали вовсе не с такой целью.
– С какой же?
– Вы их мне дали, чтобы я поехал в отель в Юме.
– А вы деньги взяли, но в отель решили не ехать?
– Я передумал.
– Но деньги находились у вас?
– Я посчитал, что эти деньги были мне даны для совершенно
определенной цели, мистер Мейсон. Вы же сами велели мне ехать в отель в Юме, а
я решил этого не делать. Поэтому и не желал использовать ваши деньги. Я
позвонил Линде и попросил перевести мне телеграфом деньги на обратный проезд.
– В таком случае что же вы сделали с теми двадцатью
долларами, которые я вам дал? Отправили их мне почтой на адрес конторы,
прибавив, что крайне сожалеете и что…
– Нет, конечно. Они были у меня.
– И как долго вы их хранили?
– Я могу расплатиться сейчас.
– Я не прошу вас сейчас со мной расплачиваться. Меня
интересует, как долго вы их хранили?
– Они все еще у меня.
– Вы их не потратили?
– Нет, – после некоторого колебания ответил Летти.
– В Тихуане вы проживали в лучшем отеле?
– Да.
– Ваши расходы были оплачены?
– Я сам заплатил.
– Из денег, что вам перевела Линда?
– Нет, те ушли.
– Какими же деньгами вы расплачивались?
– Теми, что мне дал мистер Маршалл.
– Вы в Тихуане заходили в разные увеселительные заведения?
– Да.
– Играли на скачках?
– Да, – ответил Летти, поколебавшись.
– И не один раз?
– Да.
– И окружной прокурор вас снабдил даже деньгами для игры на
скачках?
– Он не сказал мне, что с ними делать.
– Он вручил вам крупную сумму, и все?
– Да. В первый раз он дал сто пятьдесят долларов.
– В первый раз?
– Да.
– Значит, был еще и второй раз?
– Да.
– Сколько вы получили еще?
– Еще сто пятьдесят долларов.
– Таким образом, вы получили от окружного прокурора триста
долларов?
– Да.
– А еще что?
– Он дал мне «добро» на расходы в отеле в Мексикале, сказал
владельцу отеля, чтобы тот ни в чем мне не отказывал, а счет переслал в округ.
Округ оплатит по этому счету.
– И вы жили в отеле в кредит?
– Да.
– А те деньги, что я вам дал, истратили на скачках?
– Ничего подобного я не делал!
– Значит, вы потратили на скачках деньги, данные вам
прокурором?
– Ну… да.
– А окружной прокурор дал вам эти триста долларов для того,
чтобы вы играли на скачках?
– Нет, конечно.
– Тогда почему же вы их истратили на скачки?
– Это были мои деньги, и я мог их тратить на все, что мне
заблагорассудится.
– Разве деньги не были вам даны на жизнь и необходимые
расходы?
– Ну, полагаю, что да.
– Что было сказано, когда вам вручали деньги?
– Мистер Маршалл просто отдал их мне и сказал, что они мне,
наверное, потребуются.
– Вы оплатили из них свои расходы?
– Ну… да.
– А потом принялись играть на скачках?
– Я… Должен же я был чем-то заняться. Я был отрезан от
друзей, мне запретили общаться с кем бы то ни было.
– Хорошо, теперь вернемся к тому моменту, когда окружной
прокурор упомянул мое имя. Что именно он говорил?
– Возражаю, ваша честь! – закричал Маршалл. – Так не производят
перекрестный допрос! Вопрос не относится к делу и несущественен.
– Протест отводится! – заявил судья Мейнли, крайне
заинтересованный допросом Летти.
– Он сказал, что вы известный адвокат, но что он не боится
вас, что он… ну, короче, намеревается положить вас на обе лопатки здесь, в этом
округе, где все газеты настроены к нему дружески…
