Харрис ответил сквозь свою пышную седую бороду, в масть волосам:
— Это возмущение вызвало все растущий шлейф толчков в морском дне. Пока что большинство из них слабые и неглубокие. Фактически мы еще не можем их ощущать. Но их частота и сила нарастают.
— И что это означает?
— Мы находимся на разломе, который чертовски неустойчив, — продолжал Харрис. — К тому же это вулканически активная зона. Энергия напряжений земной коры высвобождается с такой скоростью, которой мне никогда прежде не приходилось наблюдать. Я опасаюсь, что может произойти серьезное землетрясение с магнитудой шесть с половиной баллов.
— Этого нам ни за что не пережить, — сказал Питт с каменным выражением лица. — Одна трещина в одном из наших куполов, и давление воды раздавит всю станцию, как горошины под паровым молотом.
— Мне это видится точно так же, — сказал Харрис мрачно.
— Сколько у нас времени?
— Невозможно предсказать такие вещи сколь-нибудь надежно. Я понимаю, что это не слишком успокаивает, я могу только гадать, но, судя по скорости нарастания силы толчков, я бы сказал, что, наверно, часов двенадцать.
— Этого достаточно для эвакуации.
— Но я могу ошибиться. — Харрис, заколебавшись, попытался взять свои слова назад. — Если это действительно начальные ударные волны, то сильный толчок может произойти с минуты на минуту. С другой стороны, столь же возможно, что толчки могут затихнуть и совсем прекратиться.
Он еще не успел договорить эти слова, как они оба почувствовали, что пол под их ногами слегка дрожит и кофейные чашки на обеденном столе начали позвякивать на блюдечках.
Питт посмотрел на Харриса, и его губы раздвинулись в напряженной улыбке.
— Похоже, что время не на нашей стороне.
Глава 9
Сотрясения нарастали с ужасающей быстротой. Отдаленный рокот, казалось, придвинулся ближе. Затем раздались резкие звуки ударов, когда небольшие камешки покатились по склонам каньона и застучали по стенкам станции. Все, как зачарованные, смотрели на огромную выгнутую крышу камеры, в которой размещалось оборудование, замирая от страха, что обвал может повредить купол. Достаточно маленького отверстия, и вода устремится внутрь с разрушительной силой тысячи пушек.
Все было тихо, никакой паники. Кроме одежды, которая была на них, не брали ничего, кроме дискет с компьютерными файлами данных проекта. Хватило восьми минут, чтобы экипаж станции собрался и подготовил глубоководные аппараты к всплытию.
Питт мгновенно понял, что нескольким из них придется умереть. Два обитаемых аппарата были рассчитаны самое большее на шесть человек каждый. Можно втиснуть на борт семерых — итого четырнадцать — как раз численность команды участников проекта, — но ни одним человеком больше. А теперь они были обременены незапланированным присутствием экипажа «Олд Герт».
Толчки уже становились и сильнее, и чаще. Питт не видел никакой возможности, чтобы аппарат достиг поверхности, разгрузил спасенных и успел опять спуститься достаточно быстро, чтобы спасти оставшихся. Путь в оба конца занял бы не меньше четырех часов. Конструкции станции постепенно ослаблялись усиливающимися толчками, и оставались считанные минуты, прежде чем они поддадутся и будут раздавлены натиском океана.
Джиордино прочел зловещие признаки в застывшем выражении лица Питта.
— Нам придется сделать два рейса. Мне лучше подождать следующего…
— Сожалею, старина, — оборвал его Питт. — Ты поведешь первый аппарат. Я последую за тобой на втором. На поверхности высадишь пассажиров на надувные плотики и ныряй, как черт, за теми, кому придется остаться.
— Я никак не смогу успеть вовремя, — нервно ответил Джиордино.
— Ты можешь предложить что-нибудь получше? Джиордино покачал головой, признавая свое поражение.
— Кто вытащит короткий конец спички?
— Британский исследовательский экипаж.
Джиордино застыл.
— Никаких добровольцев? Не похоже на тебя оставлять женщину.
— Я обязан первым делом спасти наших собственных людей, — холодно ответил Питт.
Джиордино пожал плечами, его лицо выражало неодобрение.
— Мы спасли их, а теперь подписываем им смертный приговор.
Продолжительное, сильное сотрясение прошлось по морскому дну, сопровождаемое глубокой, зловещей вибрацией. Десять секунд. Питт внимательно смотрел вниз, на свои ручные часы. Толчок продолжался десять секунд. Затем все затихло опять, мертвая, глухая тишина.
Джиордино секунду внимательно смотрел в глаза своему другу. Он не смог прочесть в них ни малейших признаков страха. Питт казался неправдоподобно безучастным. У Джиордино не было никаких сомнений, что Питт лгал. Он никогда, ни секунды не предполагал пилотировать второй аппарат. Питт твердо решил, что он должен последним покинуть станцию.
Теперь было уже слишком поздно пытаться заставить его изменить свое решение. Ни для споров, ни для прощаний не оставалось ни секунды. Питт сгреб Джиордино рукой и наполовину швырнул, наполовину протолкнул крепкого маленького итальянца через отверстие люка первого аппарата.
— Ты окажешься на поверхности как раз вовремя, чтобы приветствовать адмирала. Передай ему мои наилучшие пожелания, — сказал он.
Джиордино не смог его услышать. Голос Питта был заглушен падением куска скальной породы, разбившегося о купол с таким грохотом, что все вокруг них затряслось. Затем Питт захлопнул крышку люка и исчез из вида.
Шестеро крупных мужчин внутри аппарата, казалось, заполняли своими телами каждый квадратный сантиметр пола кабины. Они молчали, избегая смотреть друг другу в глаза. Затем, как в последние секунды игры взгляды болельщиков следят за полетом футбольного мяча, они с нетерпением наблюдали, как Джиордино, извиваясь угрем, протискивается между их плотно прижатыми друг к другу телами к сиденью пилота.
Он быстро включил электромоторы, покатившие аппарат по рельсам в шлюзовую камеру. Он в дикой спешке провернул всю процедуру проверки жизненно важных систем и едва успел запрограммировать компьютер, как массивная внутренняя дверь шлюза закрылась и вода начала затоплять его через специальные ограничительные дроссели, с шумом просачиваясь из холодного, как лед, океана. В ту же секунду, как шлюз был заполнен и внутреннее давление уравновесило огромное наружное давление, компьютер автоматически открыл наружную дверь шлюза. Тогда Джиордино перешел на ручное управление, включил тяговые двигатели на максимальную мощность и повел аппарат навстречу волнам, плещущим далеко наверху.
Пока Джиордино и его пассажиры находились в шлюзовой камере, Питт быстро переключился на посадку пассажиров во второй аппарат. Он приказал женщинам из команды НУМА войти первыми. Затем он молча кивнул Стаси, чтобы она последовала за ними.
Она нерешительно замешкалась у отверстия люка, бросив на Питта напряженный, вопрошающий взгляд. Она стояла совершенно неподвижно, словно оцепенев от того, что происходило вокруг нее.
