— Мистер Энсю — это сыщик, который специализируется на поиске редких произведений искусства и ведет переговоры об их продаже для своих клиентов, — объяснила Тоси. — Он позвонил и сказал, что нашел картину, которая подходит для вашей коллекции. Я взяла на себя смелость назначить ему встречу, чтобы он мог продемонстрировать эту картину.
— У меня мало времени, — сказал Сума.
Каматори пожал плечами.
— Не мешает посмотреть, что он принес вам, Хидеки. А вдруг он нашел ту картину, которую вы разыскиваете.
Сума кивнул Тоси:
— Хорошо, впустите его.
Сума поклонился, когда торговец картинами вошел в комнату.
— У вас есть новое приобретение для моей коллекции, мистер Энсю? — спросил Сума.
— Надеюсь, что да. Я уверен, что вы будете очень рады, что мне удалось найти для вас эту картину.
Асикага приветливо улыбался. У него была роскошная седая шевелюра, густые брови и пышные усы.
— Пожалуйста, поставьте ее к свету, — сказал Сума, указывая на мольберт, стоящий у окна.
— Можно я раздвину занавески чуть пошире? — Энсю потянул за шнур, раздвигавший, шторы. Затем он поставил картину на мольберт, но не снял закрывающую ее шелковую материю.
— Это картина шестнадцатого века школы Кано кисти Масаки Симцу.
— Прославленный художник-маринист, — сказал Каматори, проявляя редкое для него воодушевление.
— Один из ваших любимых художников, Хидеки.
— Вы знаете, что я поклонник Симцу? — спросил Сума у Энсю.
— Среди коллекционеров хорошо известно, что вы собираете его работы, особенно пейзажи наших небольших островов.
Сума повернулся к Тоси.
— Сколько его работ имеется в моей коллекции?
— Сейчас вам принадлежат одиннадцать из тринадцати пейзажей островов и четыре его пейзажа, на которых изображены горы Хида.
— А этот, новый, будет двенадцатым островным пейзажем?
— Да.
— Какой из островов, написанных Симцу, вы мне принесли, Адзима? — спросил Сума у Энсю нетерпеливо.
— Нет, Кечи. — Сума был заметно разочарован.
— Я надеялся, а вдруг это Адзима.
— Мне очень жаль. — Энсю огорченно развел руками. — Пейзаж Адзима, увы, был утрачен во время падения Германии. Последний раз его видели висящим в кабинете нашего посла в Германии 19 мая 1945 года.
— Я с радостью заплачу вам, чтобы вы продолжали свои поиски.
— Спасибо, — сказал Энсю, поклонившись. — Мои агенты в Европе и Соединенных Штатах уже разыскивают его.
— Ладно, тогда давайте откроем остров Кечи.
Привычным театральным жестом Энсю сдернул покрывало, и присутствующим открылся роскошный вид острова с птичьего полета, выполненный тушью с щедрым использованием перламутровых красок и золотой фольги.
— Дух захватывает, — пробормотала Тоси восхищенно. Энсю кивнул, соглашаясь с нею.
— Лучший образчик творчества Симцу, который я когда-либо видел.
— А как ваше мнение, Хидеки? — спросил Кама-тори.
— Прекрасная работа, — ответил Сума, растроганный гением художника. — Невероятно, что он смог нарисовать вид сверху с такими живыми деталями в начале шестнадцатого века. Это выглядит так, как будто он писал его с привязанного аэростата.
— В легендах рассказывается, что он писал его с воздушного змея.
— Скорее, он делал наброски с воздушного змея, а затем писал картину на земле.
— А почему бы и нет? — сказал Сума, не отрывая взгляда от картины. — Наши соотечественники строили воздушные змеи и летали на них уже тысячу лет тому назад. — Наконец он повернулся лицом к Энсю.
— Вы прекрасно поработали, мистер Энсю. Где вы нашли это?
— В доме одного банкира в Гонконге, — ответил Энсю. — Он распродавал свое имущество и переносил свои операции в Малайзию, прежде чем китайцы начнут править этой колонией. Мне потребовался почти год, но наконец мне удалось уговорить его продать мне эту картину по телефону. Я не стал терять времени и полетел к нему в Гонконг, а оттуда прямо к вам. Я прибыл к вам из аэропорта.
— Сколько вы за него просите?
— 145 миллионов йен.
— Вполне разумная цена, — сказал Сума, удовлетворенно потирая ладони. Я беру ее.
— Благодарю вас, мистер Сума. Вы очень щедры. Я буду продолжать искать пейзаж острова Адзимы.
Они обменялись поклонами, и Тоси проводила мистера Энсю из офиса.
Сума снова посмотрел на картину. Побережье было покрыто черными валунами, а на одной стороне находилась маленькая деревня с рыбацкими лодками. Перспектива была точной, как на аэрофотоснимке.
— Как странно, — тихо сказал он, — единственной картины из этой серии островов, которую я больше всего хотел бы иметь, у меня нет.
— Если она еще существует, Энсю найдет ее, — успокоил его Каматори. — Он произвел на меня впечатление человека с крепкой хваткой.
— За Адзиму я заплачу ему в десять раз больше, чем за Кечи.
Каматори сел в кресло и вытянул ноги.
— Когда Симцу писал пейзаж Адзимо, ему и в голову не могло прийти, чем станет со временем этот остров.
Тоси возвратилась и напомнила Суме:
— Через десять минут у вас назначена встреча с мистером Ёсису.
— Великий старый вор и предводитель «золотых драконов», — насмешливо улыбнулся Каматори. — Пришел отспорить свою долю в твоей финансовой империи.
Сума показал на огромные арки окон, выходивших во внутренний двор.
— Ничего этого не было бы, если бы не организация, которую Корори Ёсису и мой отец вместе создали во время войны и после нее.
— «Золотые драконы» и другие секретные общества не могут иметь места в будущей Японии, — сказал Каматори. Он использовал традиционное название страны «Ниппон», означающее «Источник солнца».
— Они могут казаться анахроничными рядом с нашей современной технологией, — согласился Сума.
— Но они все еще занимают весьма важное место в нашей культуре. Моя связь с ними в течение многих лет доказала свою ценность для меня.
— Ваша власть простирается так далеко, что вам уже не нужны группы фанатиков и культ вожаков, процветающий в гангстерских синдикатах, — серьезно сказал Кама-тори. — Вы можете дергать за ниточки правительство, которое управляется вашими собственными марионетками, и все же вы связаны с коррумпированными теневыми дельцами. Если когда-нибудь станет известно, что вы дракон номер два, это может обойтись вам очень дорого.
— Я не связан ни с кем, — спокойно разъяснил Сума. — То, что законы называют преступной деятельностью, было традицией моей семьи в течение двух столетий.
