– Бог мой, – ошеломленно пробормотал Джордино. – Это же женщина!
– Которой едва перевалило за тридцать, – заметил Питт. – Должно быть, она была симпатичной.
– Интересно, кто же она такая? – Джордино охватило любопытство.
Питт обошел тело и отвязал какой-то пакет, завернутый в клеенку и привязанный к ручке дверцы кабины. Он осторожно снял клеенку, под которой показался бортовой журнал пилота Он открыл обложку и стал читать первую страницу.
– Китти Меннок, – вслух прочитал Питт ее имя.
– Китти кто?
– Меннок, знаменитая летчица, австралийка, насколько я помню. Ее исчезновение стало одной из самых великих тайн авиации, уступая только загадке исчезновения Амелии Эрхарт.
– Но как же она оказалась здесь? – спросил Джордино, не в состоянии оторвать глаз от тела.
– Она пыталась совершить рекордный перелет из Лондона в Кейптаун. После ее исчезновения французские военные предприняли систематические поиски в Сахаре, но не нашли следов ни ее самой, ни самолета.
– Надо же было ей угодить в единственную на сто километров расщелину! Если бы она приземлилась на поверхности этого сухого озера, ее бы легко заметили с воздуха.
Питт пролистал страницы бортового журнала, пока не пошли чистые.
– Она потерпела аварию десятого октября тысяча девятьсот тридцать первого года. Последняя ее запись датирована двадцатым октября.
– Она продержалась десять дней, – в восхищении пробормотал Джордино. – Китти Меннок, должно быть, была сильной леди. – Он растянулся в тени под крылом самолета и устало вздохнул. – Наконец-то за все это время у нее есть компания.
Питт не слышал. Его захватила дикая мысль. Он сунул бортовой журнал в карман своих брюк и начал обследовать останки самолета. Не обращая внимания на двигатель, он осматривал прежде всего шасси. Хотя сами распорки не выдержали удара, колеса остались невредимыми, и шины почти не тронуло гниение. Маленькое хвостовое колесо также было в хорошем состоянии.
Затем он стал изучать крылья. Левое крыло пострадало серьезно, и ясно было, почему именно от него Китти отрезала большой кусок обшивки, но вот правое крыло оказалось в удивительно хорошей сохранности. Обшивка, покрывающая лонжероны и ребра, покоробилась и покрылась тысячью морщинок, но не разорвалась от резких перепадов жары и холода. Задумавшись, Питт положил руку на обнаженную металлическую панель впереди кабины и тут же отдернул ее, зашипев от боли. Металл был горяч, как хорошо разогретый противень.
Внутри фюзеляжа он обнаружил небольшой ящик с инструментами, которыми мало пользовались, и набор для подкачки шин с ручным насосом.
Он застыл в задумчивости, казалось, не обращая внимания на палящий жар солнца. Лицо его исхудало, тело стало костлявым и изможденным. С последними остатками жизненных сил он уже давно был потенциальным клиентом госпитальной койки. И старушка с косой стояла всего лишь в нескольких сантиметрах от него, собираясь постучать костлявым пальцем по его плечу. Но мозг Питта работал как часы, хладнокровно взвешивая все «за» и «против».
Он принял решение – он не собирался умирать. Он обошел правое крыло и приблизился к Джордино.
– Ты когда-нибудь читал «Полет Феникса» Эллистона Тревора? – спросил он.
Джордино поднял на него прищуренные глаза:
– Нет, но я видел этот фильм с участием Джимми Стюарта. Ну и что? Видимо, ты здорово притомился, если думаешь, что можешь заставить взлететь эту развалину, снова.
– Не взлететь, – спокойно ответил Питт. – Я осмотрел самолет и думаю, что мы сможем снять с него достаточно частей, чтобы построить парусное судно.
– Построить парусное судно? – скептически хмыкнул Джордино. – Ну да, конечно, только не забудь устроить там бар и столовую...
– Я имел в виду буер для гонок на льду. Мы соорудим нечто подобное, только на колесах, – продолжал Питт, не обращая внимания на сарказм Джордино.
– А что ты собираешься использовать в качестве паруса?
– Одно крыло самолета. У него как раз эллиптический профиль. Установим его торцом, с концом крыла вверху, вот тебе и парус.
– У нас не хватит сил, – запротестовал Джордино. – На создание предлагаемой тобой конструкции уйдет несколько дней.
– Нет, всего лишь часов. Правое крыло в хорошем состоянии, обшивка не повреждена. В качестве корпуса мы употребим центральную часть фюзеляжа, от хвоста до кабины. Используя распорки и лонжероны, мы сделаем выносные полозья. Из двух колес с шасси и маленького хвостового колеса построим трехколесную раму. И у нас тут достаточно веревок, тросов и проводов, чтобы соорудить такелаж и румпель.
– А как же инструменты?
– В кабине есть ремонтный набор. Не самый лучший, но для нашей цели сгодится.
Джордино медленно и задумчиво покачал головой. Не было ничего проще, как превратить эту идею Питта в галлюцинацию, опрокинуть ее, повергнуть наземь, отправить в небытие. Но где-то глубоко внутри Джордино билось сердце и работал мозг, которые не хотели умирать без борьбы. С усилием утомленного человека, поднимающего тяжелый, почти непосильный вес, он заставил себя встать на ноги и заговорил, невнятно произнося слова от усталости и жары:
– Нет смысла валяться тут и жалеть себя. Ты освобождай крепление крыла, а я отсоединю колеса.
43
В тени одного из крыльев Питт рисовал схему постройки сухопутной яхты из обломков и деталей старого самолета. Невероятно простая по конструкции, эта схема была рождена в пустыне людьми, которые уже были мертвы, но отказывались признать это. Для постройки судна им приходилось заглядывать глубоко в себя и отыскивать там силы, которые, как они полагали, давно иссякли.
В путешествиях под парусом по земле ничего нового не было. Их совершали еще китайцы две тысячи лет назад. Так же поступали и голландцы, которые, поднимая паруса над неуклюжими фургонами, перемещали небольшие отряды войск. Американские железнодорожники частенько строили маленькие тележки с парусами, чтобы с ветерком путешествовать через прерии по железным дорогам. Европейцы подключились к этому как к спорту, используя с этой целью в начале тысяча девятисотых годов курортные пляжи, а там уже оставался только вопрос времени, когда южно-калифорнийские гонщики, на сверхмощных машинах пересекавшие сухие озера пустыни Мохаве, подхватили эту идею, собрав участников со всего мира и взяв на себя практическую сторону организации соревнований, на которых достигались скорости до ста сорока пяти километров, или девяносто миль, в час.
С помощью инструментов, обнаруженных Питтом в кабине, он и Джордино в течение палящего дневного времени справились с легкой работой, а за более тяжелую принялись в вечернюю прохладу. Для людей, любимое времяпрепровождение которых заключалось в ремонте старых классических автомобилей и самолетов, эта работа не представляла труда, и на нее они экономно тратили мало усилий из имевшейся у них в запасе энергии.
