– Каким образом?
– Вы сказали, ваш пилот утверждал, что попал в тот самолет?
– Это были его последние слова.
– Значит, мы можем предположить, что диверсанты лишились единственного средства, позволявшего им безнаказанно покинуть Мали.
– При условии, что повреждения были достаточно серьезны.
Массард встал и обратился лицом к большой карте Сахары, которая занимала всю стену за его письменным столом.
– Если бы вы командовали этими налетчиками, и ваш самолет был уничтожен, как бы вы оценили ситуацию?
– В целом как почти безнадежную.
– Какой у вас есть выбор?
Казим подошел и ткнул своим бокалом в карту.
– Выбора нет, только один путь. Удирать к алжирской границе.
– Если допустить, что их автомобили не повреждены и баки полны горючим, то они могут оказаться на границе с Алжиром где-то перед рассветом. – Массард сделал паузу и значительно посмотрел на генерала. – Можете вы перехватить их и уничтожить до того, как они пересекут границу?
– У нас ограниченное количество систем ведения ночного боя. Я могу их немного пощипать, но, для того чтобы стереть их целиком, нужен дневной свет.
– Это будет слишком поздно.
Казим взял сигару из керамического увлажнителя, прикурил и отхлебнул джина.
– Давайте смотреть на вещи трезво. Перед нами Танезруфт, самая пустынная и отдаленная часть Сахары. Алжирские вооруженные силы редко направляют патрули в эти необитаемые места вдоль границы. И они правы. У них нет претензий к Мали, у нас к ним тоже. Так что мои силы безопасности запросто могут вторгнуться на территорию северного соседа километров на сто, не будучи замеченными.
Массард бросил на Казима пронзительный взгляд:
– Если это действительно спасательная операция сил ООН, то ни один из людей Хоппера или моих инженеров и членов их семей не должен уйти. Если хоть один из них вырвется и расскажет о Форт-Форо или Тебецце, нам с вами, как деловым партнерам, придет конец.
По лицу Казима начала расплываться широкая улыбка.
– Не надо так волноваться, Ив, друг мой. У нас слишком хорошо идут дела, чтобы позволить нескольким назойливым самаритянам вырвать коврик у нас из-под ног. Обещаю, что завтра еще до полудня они превратятся в пищу для стервятников, все до единого.
* * *
После ухода Казима Массард что-то коротко проговорил в интерком. Через несколько секунд в кабинет вошел Исмаил Йерли.
– Вы все слышали и видели на мониторе? – спросил Массард.
Йерли кивнул.
– Удивительно, как этому человеку одновременно удается быть таким коварным и таким тупым.
– Вы совершенно точно угадали истинную сущность Казима. Так что теперь вы сами видите, что вас ждет отнюдь не легкое времяпрепровождение, когда вы будете предостерегать его от ненужных вывертов.
– Когда он ожидает моего присоединения к его окружению?
– Я познакомлю вас сегодня вечером на обеде, который я даю в честь президента Тагира.
– Но, если ситуация в Тебецце в таком критическом состоянии, не будет ли Казим слишком занят?
Массард улыбнулся:
– Великий малийский лев никогда не бывает настолько занят, чтобы отказаться от изысканного обеда, предложенного ему французом.
Сидя в маленьком кабинете командного центра в здании ООН в Нью-Йорке, генерал Бок читал донесение, отправленное полковником Левантом через спутник связи Организации Объединенных Наций. На его изборожденном морщинами лице появилось суровое выражение, когда он позвонил по личному номеру адмирала Сэндекера. Выслушав автоответчик адмирала, Бок оставил краткое сообщение. Сэндекер перезвонил ему через восемь минут.
– Я только что получил неутешительный доклад от полковника Леванта, – объявил Бок.
– Какова ситуация? – спокойно спросил Сэндекер.
– Самолет военно-воздушных сил Мали уничтожил их аэробус на земле. Они отрезаны и пойманы в ловушку.
– А что со спасательной операцией на рудниках?
– Она прошла, как было запланировано. Все иностранные подданные обеспечены медицинской помощью и эвакуированы. То есть те, кто остался в живых. Левант доложил, что у него есть легкораненые.
– Их постоянно атакуют?
– Пока нет. Но это вопрос часов – пока силы генерала Казима не накроют их.
– У них есть запасной маршрут для отхода?
– Полковник однозначно заявил, что у них единственная возможность и надежда – достичь алжирской границы до рассвета.
– Небогатый выбор, – мрачно сказал Сэндекер.
– Я полагаю, это уловка.
– Почему вы так думаете?
– Они направили свое донесение открытым эфиром. Операторы Казима наверняка должны были его перехватить.
Сэндекер помолчал, обдумывая.
– Вы полагаете, что полковник Левант двинется другим маршрутом, отличным от объявленного?
– Я надеялся, что вы мне скажете об этом, – заметил Бок.
– Ясновидение – не самая сильная моя сторона.
– В докладе Леванта содержится и послание для вас от вашего человека, Питта.
– От Дирка? – Внезапная теплота, смешанная с уважением, проявилась в голосе Сэндекера. Уж коли тут замешан Питт, план может быть самым невероятным. – Какое послание?
– Читаю: «Скажите адмиралу, что когда я вернусь в Вашингтон, то возьму его с собой в бар „АТиС“ посмотреть на подружку Харви, Джуди». Это грубая шутка или что?
– Не помню случая, чтобы Питт грубо шутил, – решительно произнес Сэндекер. – Он пытается что-то сказать мне под видом этой загадки.
– Вы знаете этого Харви? – недоуменно спросил Бок.
– Имя незнакомое, – пробормотал Сэндекер. – Я никогда не слышал, чтобы Питт упоминал кого-нибудь по имени Харви.
– А есть где-нибудь в Вашингтоне бар «АТиС» с певичкой по имени Джуди? – поинтересовался Бок.
– Во всяком случае, я в таком не бывал, – ответил Сэндекер, ища ключ к загадке во всех закоулках своей памяти. – А единственная певица, которую я знаю под именем Джуди, была...
Ответ оглушил Сэндекера, как пощечина. Невероятно простой, примитивный код, насквозь прозрачный и очевидный для любого, кто, подобно адмиралу, был заядлым любителем старых кинофильмов. Он же должен был знать, должен был догадаться, что Питт сыграет на этих его познаниях. Сэндекер засмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – сурово заметил Бок.
– Они двигаются не к границе с Алжиром, – торжественно объявил Сэндекер.
– Что вы сказали?
– Отряд полковника Леванта направляется на юг, к железной дороге между Форт-Форо и морем.
