– Затеб, вы должны бы понять, что от ООН надо держаться подальше. И я настоятельно советую вам не связываться с их тактическим подразделением. После того как они не обнаружат Питта и его приятеля, они просто вернутся обратно в Нигерию. А сбить вертолет и уничтожить всех – это только разворошить осиное гнездо.
– Но они же вторгаются в мою страну!
– Да бросьте, – махнул рукой Массард. – Не ставьте знак равенства между собой и национальной гордостью. Потеря источников финансирования и помощи вашим, будем говорить прямо, гнусным программам не стоит утоления кровавой жажды. Пусть уберутся невредимыми.
Казим криво улыбнулся, а затем сухо и безрадостно рассмеялся.
– Ив, вы лишаете меня главного удовольствия моей жизни.
– А взамен этого кладу вам в карманы миллионы франков.
– Что да, то да, – неохотно согласился Казим.
Массард кивком указал на Питта:
– Кроме того, для ваших забав остаются этот тип и его приятель. Я уверен, они расскажут вам все, что захотите.
– Они заговорят еще до полудня.
– Нисколько не сомневаюсь.
– Спасибо за то, что смягчили их в парилке машинного отделения.
– Не стоит благодарности. – Массард двинулся к боковой двери. – А теперь, если позволите, я должен вернуться к гостям. Я, кажется, слишком надолго покинул их.
– Как пожелаете, – ответил Казим. – Кстати, если вас не затруднит, пусть мистер Питт и его неугомонный друг посидят в вашей парилке подольше. Мне бы хотелось, чтобы оставшийся в них боевой пыл немного остыл, прежде чем я перевезу их в мою штаб-квартиру в Бамако.
– Как вам будет угодно, – согласился Массард. – Я немедленно прикажу, чтобы мои люди вернули мистера Питта в трюм.
– Спасибо вам, Ив, за то, что захватили и передали их мне. Я вам крайне признателен.
Массард склонил голову:
– Рад доставить вам удовольствие.
И прежде чем за Массардом закрылась дверь, Казим уже смотрел на Питта. Черные глаза горели торжествующей яростью. Питт только один раз до этого видел такое злорадство на человеческом лице.
– Счастливо оставаться в душном трюме, мистер Питт. А потом вы будете так страдать, как вам и в кошмарах не снилось.
Если Казим ожидал увидеть, что Питт затрясется от страха, то этого не произошло. Более того, Питт выглядел невероятие спокойным. Его лицо светилось счастьем, как у человека, который только что выиграл джекпот у игрового автомата. Питт радовался про себя, потому что генерал, сам того не желая, способствовал осуществлению плана побега. Ворота слегка приоткрылись, и Питт собирался проскользнуть в шелку.
23
Слишком взвинченная, чтобы уснуть, Ева первой из дремлющих ученых заметила, что самолет снижается. Хотя пилот вел машину так мягко, насколько это было возможно, Ева ощутила еле заметное снижение мощности двигателей, а когда ее уши внезапно заложило, она поняла, что «Боинг» теряет высоту.
Выглянув в иллюминатор, она увидела только абсолютную тьму. Не было видно ни огонька с пустынной земли. Ее часы показывали, что после полуночи миновало десять минут, и, таким образом, прошло всего лишь коротких полтора часа после того, как они погрузили оставшееся оборудование и экземпляры проб на борт самолета и взлетели над кладбищем под названием Асселар.
Она сидела спокойно и расслабленно, полагая, что, возможно, пилоты просто ложатся на новый курс и потому меняется высота полета. Но непрекращающееся ощущение тошноты в желудке говорило о том, что самолет продолжает снижаться.
Ева вышла в проход и двинулась в задний конец салона, куда Хоппер добровольно сослал себя, чтобы иметь возможность покуривать свою трубочку. Она приблизилась к его сиденью и осторожно, слегка встряхнув, разбудила.
– Фрэнк, что-то случилось.
Хоппер всегда спал чутко и на этот раз почти мгновенно поднял на нее осмысленный и вопрошающий взгляд.
– Что ты говоришь?
– Самолет снижается. Я думаю, мы приземляемся.
– Ерунда, – фыркнул он. – До Каира еще пять часов лета.
– Да нет же, я слышу, как слабеет шум двигателей.
– Ну, пилоты, вероятно, чуть сбавили мощность, чтобы сэкономить горючее.
– Мы теряем высоту. Я уверена в этом.
Отдавая должное серьезности ее тона. Хоппер встал и, склонив голову, прислушался к рокоту двигателей. Затем перегнулся через подлокотник сиденья и посмотрел вдоль прохода в сторону переборки пассажирского салона.
– Похоже, ты права. Шум слабеет.
Ева кивнула в сторону кабины:
– Как правило, пилоты во время полета оставляют дверь открытой. А сейчас она закрыта.
– Все это, конечно, странно, но я уверен, что мы уж слишком горячо реагируем. – Он откинул одеяло, прикрывающее его большое тело, и встал, готовый действовать. – Однако не помешает взглянуть.
Ева двинулась за ним к двери кабины. Хоппер повернул ручку, и его лицо внезапно омрачилось озабоченностью.
– Эта чертова штука заперта!
Он постучал в дверь, но ответа не последовало и через несколько минут. Кроме того, угол снижения увеличился.
– Происходит что-то подозрительное. Тебе лучше разбудить остальных.
Ева поспешно пошла вдоль прохода, расталкивая других членов группы, погруженных в глубокий сон. Гримз первым оказался рядом с Хоппером.
– Почему мы приземляемся? – спросил он.
– Даже приблизительно не имею понятия. Пилоты не желают общаться.
– Может быть, они совершают вынужденную посадку?
– Если это так, то они посоветовались только сами с собой.
Ева перегнулась через сиденье и уставилась в темноту за иллюминатором. Под носом самолета на расстоянии в несколько километров ночную тьму пронзил снопик тусклых желтых огней.
– Огни впереди, – объявила она.
– Надо вышибить дверь, – предложил Гримз.
– С какой целью? – поинтересовался Хоппер. – Если пилоты решили приземлиться, нам никак не удастся остановить их. К тому же никто из нас не умеет управлять самолетом.
– Ну, тогда нам остается только вернуться на свои места и застегнуть ремни безопасности, – сказала Ева.
Не успели эти слова слететь с ее губ, как вспыхнули посадочные прожектора, освещая безликую пустыню. Выпустив шасси, пилот сделал крутой вираж, заходя на посадку на еще невидимый аэродром. К тому времени когда они все пристегнулись, колеса с глухим звуком ударились о плотно утрамбованный песок; переведенные на реверс двигатели надрывно взревели, и пилот нажал на тормоза. Впрочем, мягкая поверхность неасфальтированной полосы имела достаточное трение, чтобы остановить машину и без тормозов. Самолет подрулил к шеренге прожекторов вдоль посадочной полосы и немного прокатился перед тем, как остановиться.
