– Прекрасная материя, – похвалил Питт совершенно искренне.
– Инки и их предки умели изготовлять замечательные краски, а их ткачи славились своим мастерством. Например, ткачи эпохи Возрождения использовали восемьдесят пять нитей на дюйм, а перуанские мастера – около пяти сотен. Стоит ли удивляться, что испанцы сначала считали, что ткани инков выполнены из шелка.
– Не хочется отрывать вас от этого увлекательного занятия, но должен сообщить вам, что Ал и я сделали рисунки предметов искусства, которые нам удалось заметить.
– Передайте их доктору Ортису. Он пытается составить нечто вроде каталога похищенных вещей, – рассеянно посоветовала Шеннон и вернулась к прерванным занятиям.
* * *
Час спустя Ганн отыскал Питта, который наблюдал за работой доктора Ортиса, тот отдавал распоряжения рабочим удалить вьющиеся растения со скульптуры крылатого ягуара с головой змеи. Пасть чудовища была широко открыта, демонстрируя искривленные клыки. Каменная фигура выше шести метров стояла у дверей огромной гробницы, внутрь которой вел узкий туннель.
– Не хотелось бы встретиться с этой зверюгой где-нибудь в темной аллее, – проворчал Ганн.
– Самая крупная из пока найденных нами скульптур, – довольно сообщил Ортис, обменявшись рукопожатием с Гангом. – Я датирую ее 1200 – 1300 годами нашей эры.
– У нее есть название? – спросил Питт.
– Демон мертвых, ключевая фигура пантеона Чачапойана, связанная с культом загробного мира. Нечто среднее между ягуаром, кондором и змеей. По верованиям древних индейцев, он вонзает клыки в каждого, кто осмелится нарушить покой мертвых, а затем утаскивает свою жертву в темные недра Земли.
– Красавцем его не назовешь, – заметил Ганн.
– Демону и не полагается им быть. А размер изображения зависит от общественного статуса умершего – от совсем небольшого до таких вот колоссов. Думаю, мы найдем их в каждой гробнице долины.
– Насколько я помню, один из богов древних ацтеков отождествлялся со змеем, – осторожно заметил Ганн.
– Совершенно верно, пернатый змей был наиболее почитаемым божеством в Центральной Америке, начиная с олмеков, примерно с 900 года до нашей эры и до завоевания Мексики испанцами. Инки тоже делали статуи змей, но прямые аналогии между двумя религиями никогда не были доказаны.
Ортис повернулся к рабочему, чтобы осмотреть только что найденную новую скульптуру. Воспользовавшись этим, Ганн взял Питта за руку и отвел к низкой каменной стене, на которую они и уселись.
– Курьер из посольства США в Лиме доставил этот пакет с последним вертолетом, – сообщил он, вынимая из папки несколько листов бумаги. – Факс из Вашингтона.
– От Йегера? – возбужденно спросил Питт.
– От Йегера и вашего друга Перлмуттера.
– Они нашли что-нибудь?
– Лучше прочти все полностью, – посоветовал Ганн, – а если в двух словах, то Джулиан Перлмуттер нашел дневник моряка, спасшегося с галеона, после того как корабль был заброшен цунами в глубь джунглей.
– Прекрасно.
– Дальше еще лучше. В дневнике упоминается шкатулка из жадеита с кипу. По всей видимости, она до сих пор находится среди обломков галеона.
У Питта загорелись глаза.
– Получается, что в основе мифа вполне реальные факты, – продолжал Ганн с широкой улыбкой.
– А что от Йегера? – спросил Питт, разбирая бумаги.
– Компьютерное моделирование позволило сузить территорию поисков до десяти квадратных километров.
– Намного меньше, чем я ожидал.
– Я бы сказал, что наши шансы найти галеон и шкатулку выросли почти вполовину.
– Ограничимся третью, – предложил Питт, разглядывая бумагу с сообщением Перлмуттера о конструкции, оснастке и грузе “Консепсьон”.
– За исключением четырех якорей, которые, скорее всего, были сорваны при ударе приливной волны, железа на корабле явно недостаточно, чтобы обнаружить его при помощи стандартного магнитометра.
– Но есть же сверхчувствительные приборы.
– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Питт. – У Фрэнка Стюарта есть такой на борту.
– Нам понадобится вертолет, чтобы сделать магнитную съемку джунглей, – заметил Ганн.
– Ну это уже ваша забота. Кого ты знаешь в Эквадоре?
Ганн подумал секунду и улыбнулся снова.
– Нам везет, это управляющий государственной компании, для которой наше агентство обнаружило значительное месторождение природного газа в заливе Гуаякиль.
– Тогда они должны нам столько, что охотно предоставят машину.
– Ни секунды не сомневаюсь.
– Сколько времени потребуется, чтобы договориться с ними?
Ганн бросил взгляд на часы:
– Скажем, минут двадцать. Потом я свяжусь со Стюартом и предупрежу его, что мы заглянем к нему и заберем прибор. Надо еще поговорить с Йегером, чтобы он подтвердил свои данные.
Питт недоуменно посмотрел на него:
– Вашингтон не за ближайшим углом. Каким образом вы собираетесь связаться с Йегером – с помощью дымовых сигналов или зеркал?
Ганн извлек из кармана мобильный телефон:
– Последняя спутниковая модель. Можно связаться с любым уголком земного шара.
– Я знаком с этой моделью, – сказал Питт. – У кого ты украл его?
Ганн тревожно оглянулся:
– Прикуси язык. Скажем так, я позаимствовал его на время у ребят с перуанского телевидения.
Питт бросил на друга благодарный взгляд. Это был редчайший случай, чтобы Ганн рискнул вылезти из своей академической скорлупы и решиться на подобный поступок.
– С тобой все о’кей, Руди, – произнес он с восхищением, – и мне наплевать, что напишут о тебе в следующем выпуске светской хроники.
* * *
Как выяснилось, террористы не успели обчистить большинство гробниц. Все их внимание было сосредоточено на царской усыпальнице, расположенной в непосредственной близости от храма. Своевременное вмешательство Питта помешало им заглянуть в другие гробницы, многие из которых содержали останки высших правительственных чиновников Чачапойаны. Помимо этого Ортис и его помощники обнаружили восемь нетронутых захоронений знати. Ортис был на седьмом небе от счастья, когда ему удалось найти еще и царский саркофаг, который террористы даже не попытались открыть.
– Нам понадобится десять лет, если не все двадцать, чтобы провести необходимые раскопки, – заявил он во время одной из послеобеденных бесед. Ни одно археологическое открытие на территории обеих Америк не может по своему значению сравниться с этим. Нам не нужно спешить. Мы не должны пропустить ничего, ни семечка растения, ни бусинки из ожерелья. На нас лежит огромная ответственность: ведь именно нам предоставлено право вписать новые страницы в историю культуры Чачапойаны.
