Сэндекеру показалось, будто над ним вознесся топор палача.
— Что с того? Моя карьера значения не имеет. Неужто мне ни до кого не достучаться? Неужто я не в силах убедить вас, адмирал, что через три дня вы и все моряки, которыми вы командуете на острове Оаху, умрете в страшных мучениях?
Овермейер взглянул на Сэндекера с великой скорбью. Тяжело поверить, что твой друг сошел с ума.
— Джим, честно говоря, вы меня пугаете. Я хочу верить вашему суждению, только кругом полно разумных людей, считающих, что у вашей акустической чумы столько же шансов приключиться, сколько и у конца света.
— Если вы не дадите мне «Теодор Рузвельт», — ровным голосом проговорил Сэндекер, — мир для вас перестанет существовать в субботу в восемь часов утра.
Овермейер мрачно покачал головой:
— Простите, Джим, у меня руки связаны. Верю я вашему предсказанию Судного дня или не верю, только вам чертовски хорошо известно, что я не могу ослушаться приказов, исходящих от верховного главнокомандующего.
— Раз вам не удается меня убедить, то, пожалуй, я лучше уйду. — Сэндекер поднялся с кресла, направился к двери, потом обернулся: — У вас здесь, в Перл, есть семья?
— Жена и две внучки в гостях.
— Дай бог мне ошибиться, только на вашем месте, друг мой, я бы отправил их с острова, пока есть время.
К полуночи гигантская тарелка была разобрана всего наполовину. Жерло вулкана было ярко освещено, слышался шум работающих генераторов, звяканье металла о металл и ругательства бригады монтажников. Работа шла в неистовом темпе. Служащие НУМА в поте лица сражались с ржавчиной за болтовым крепежом. Никто не помышлял ни о сне, ни о еде. Пили только кофе, черный, как море вокруг.
Как только небольшой участок антенны снимался с главной опоры, кран тут же подхватывал его и укладывал плашмя на платформу ожидающего грузовика. После того как пять участков опускались один на другой и увязывались, грузовик покидал жерло вулкана и устремлялся к порту Каумалапау на западном побережье, где детали антенны грузились на небольшое судно для отправки в Перл-Харбор.
Руди Ганн, голый по пояс, обливаясь потом от ночной духоты и влажности, руководил бригадой рабочих, отсоединявших основной сердечник антенны от ее основания. Он постоянно сверялся с чертежами антенны подобного типа. Чертежи достал Хайрем Йегер, взломав компьютерную систему компании, которая проектировала и изготавливала эти гигантские тарелки.
Молли, переодевшаяся в защитного цвета блузку и шорты, сидела в палатке и по телефону мгновенно решала любые проблемы, возникавшие в ходе разборки и транспортировки частей на погрузочный причал. Она вышла из палатки и протянула Ганну бутылку холодного пива:
— У вас такой вид, что вам не помешает промочить горло.
Ганн благодарно кивнул и приложил бутылку ко лбу.
— Пока мы здесь, я, должно быть, литров двадцать жидкости поглотил.
— Жаль, нет тут Питта и Джордино. — печально сказала Молли. — Я скучаю по ним.
Ганн рассеянно уставился в землю.
— Все мы по ним скучаем. Я знаю, что у адмирала сердце на части рвется.
Молли сменила тему:
— Как продвигаются дела?
Ганн кивнул в сторону наполовину разобранной антенны:
— Она все еще плохо поддается. Дело пошло немного быстрее, когда мы поняли, как к ней подступиться.
— Ужас, — заключила Молли, окинув задумчивым взглядом фронт работ, — если попытка спасти тысячи людей кончится провалом. А ведь вполне может быть.
— Не ставьте крест на Джиме Сэндекере, — предостерег ее Ганн. — Белый дом может помешать ему заполучить «Теодор Рузвельт», но готов поспорить с вами на ужин при свечах и с тихой музыкой, что он отыщет что-нибудь взамен.
— Принимается, — слегка улыбнулась Молли. — В такой паре я рада буду оказаться в проигрыше.
Он удивленно взглянул на нее:
— Прошу прощения?
— Оговорка по Фрейду. — Молли устало улыбнулась. — Я имела в виду «в таком пари».
В четыре утра Молли приняла вызов Сэндекера. В голосе его не было ни малейших признаков усталости.
— Когда вы рассчитываете закончить?
— Руди считает, что последнюю секцию мы отправим на борт «Ланикая»…
— Куда? — перебил Сэндекер.
— «Ланикай», небольшой грузовой каботажник, который я арендовала для отправки антенны в Перл-Харбор.
— Забудьте про Перл-Харбор. Как долго вы еще будете там?
— Часов пять, — ответила Молли.
— Время поджимает. Напомните Руди, что у нас в запасе осталось менее шестидесяти часов.
— Если не в Перл-Харбор, то куда, мы идем?
— Берите курс на залив Халауа на острове Молокаи, — ответил Сэндекер. — Я нашел другую платформу для установки рефлектора.
— Другой авианосец?
— Даже кое-что получше.
— До залива Халауа меньше ста километров через пролив. Как вам это удалось?
— Судьбу покоряют те, кто не ждет милостей от случая.
— Говорите загадками, адмирал, — попеняла ему заинтригованная Молли.
— Просто скажите Руди, чтоб сворачивался и отправлялся на Молокаи сегодня не позднее десяти утра.
Как только она отключила мобильный телефон, в палатку вошел Ганн.
— Снимаем последнюю секцию, — устало сообщил он. — И уходим отсюда.
— Адмирал звонил, — известила она Ганна. — Велел нам везти антенну в залив Халауа.
— На Молокаи? — спросил Ганн, прищурив глаза.
— Так было сказано, — резко ответила она.
— Как по-вашему, что за корабль он вытащил из своей шляпы?
— Хороший вопрос. Лично я понятия не имею.
— Лучше нам оказаться в победителях, — пробормотал Ганн, — а не то придется всю шарагу закрывать.
47
Луны не было, но в мерцании звезд, заполонивших небо, море отливало голубовато-зеленым фосфоресцирующим светом. Ветер переменился, задул с юга. Покрытый зелено-желтой листвой парус округлился, уподобившись татуированной женской груди, и «Дивная Мэйв» рысцой, одолевая волну за волной, как мул, бегущий в компании чистокровок, устремилась прямиком на северо-запад. Питт и представить себе не мог, что неказистая посудина способна так хорошо идти под парусом. При желании можно было закрыть глаза и представить себя на борту первоклассной яхты, лихо и беззаботно несущейся по морю.
Волны и облака теперь не казались путешественникам враждебными. Перестали они бояться и ночного холода, потому что «Дивная Мэйв» вышла в теплые воды. Море уже испытало их на прочность, и испытание это они выдержали триумфально. В награду за проявленное мужество погода просто благоволила к ним.
