Сэндекер вынул из кармана сигару.
— Поскольку горнорудные предприятия Дорсетта не находятся на территории США, мы не в состоянии предотвратить убийства.
— Стоит только прикрыть одну шахту, — сказал Питт, — и с акустической чумой будет покончено.
— Надеюсь, ты не предлагаешь атомную бомбардировку? Президент на это не пойдет.
— Неужели в международном праве нет статьи о разбое на море? — воскликнул Питт.
Сэндекер покачал головой:
— Подходящей к данному случаю нет, чем и пользуется Дорсетт.
— А со странами, на территории которых находятся шахты, нельзя договориться?
— Остров Гладиатор расположен в нейтральных водах. Что касается России и Чили, то потребуется год, если не больше, чтобы убедить их расторгнуть соглашения о концессии. Пока Дорсетт оплачивает прихоти высших чиновников, его шахтам ничто не угрожает.
— А Канада? — возразил Питт. — Если дать «конникам» волю, они завтра же закроют шахту на Кангите, потому что Дорсетт использует труд незаконных иммигрантов.
— Так что же мешает им нагрянуть на шахту?
Питт промолчал, припомнив слова инспектора Стоукса про бюрократов и членов парламента в бумажнике у Дорсетта.
— Деньги делают деньги, — сокрушенно вздохнул Сэндекер. — Дорсетта невозможно свалить обычными методами. Этот человек — приводной ремень в механизме алчности.
— Адмирал, предаваться пораженческим настроениям — это на вас не похоже. Неужели вы готовы свернуть паруса?
Сэндекер зло прищурился:
— А кто говорит о поражении?
Питту нравилось подкалывать босса. Он ни на секунду не допускал, что Сэндекер собирается увильнуть от схватки.
— Что вы намерены предпринять?
— Если я не могу захватить частное владение или сбросить отряд спецназа на арендуемую землю, то у меня остается один-единственный путь.
— Какой?
— Обратиться к общественности. Завтра прямо с утра я созову пресс-конференцию и заклеймлю Артура Дорсетта как чудовище пострашнее царя гуннов Аттилы. Я обвиню его в массовых убийствах и приведу доказательства. Затем подниму бучу среди членов конгресса, они обратятся к Госдепартаменту, а тот, в свою очередь, потребует от правительств Канады, Чили и России закрыть вредоносные предприятия. Уверяю тебя, скоро мы насладимся фейерверком из черепков.
Питт, не скрывая симпатии, воззрился на Сэндекера. Адмирал на всех парусах летел к цели, посылая к чертям вражеские торпеды и житейские последствия.
— Вы бы и с дьяволом сцепились, брось он на вас косой взгляд.
— Прости, что выпустил пар. Ты не хуже меня понимаешь, что не будет никаких пресс-конференций: таблицы Йегера в качестве доказательств не пройдут. Кроме того, люди типа Артура Дорсетта способны к регенерации. Их невозможно просто уничтожить. Они порождение нашей государственной системы. — Сэндекер с показным старанием взялся раскуривать сигару. Внезапно отстранив зажигалку, он твердо произнес: — Не знаю, каким образом, но, клянусь Конституцией, я припру этого гада к стенке так, что у него все кости затрещат.
Отец снял для Мэйв старинный, но благоустроенный домик в Джорджтауне. Она жила там, беспрестанно думая о сыновьях, томящихся на острове Гладиатор. Хотелось примчаться туда и унести их подальше от беды. Только ничего Мэйв не могла предпринять. Не было у нее сил бороться с невероятно могущественным отцом. Кроме того, она не сомневалась: люди из службы безопасности компании «Дорсет консолидейтед» схватят ее, едва она приблизится к аэропорту или морскому причалу.
Рой ван Флит и его жена Робин взяли Мэйв под опеку. Как-то они позвали ее на вечеринку, устроенную главой фирмы по прокладке труб на подводных глубинах. Мэйв отказалась, сославшись на дурное настроение, но Робин заявила, что не желает ничего слушать и что она обязана доставить себе чуточку удовольствия. Она и понятия не имела, какие муки испытывает Мэйв.
— Там будет туча финансовых тузов и политиков, — прощебетала Робин. — Такое нельзя пропустить.
Сделав макияж и собрав волосы в тугой пучок на затылке, Мэйв надела шифоновое платье с завышенной талией, расшитой бисером вставкой на лифе и юбкой немного выше колен. В Сиднее она изрядно потратилась на него, решив, что это последний писк моды. Теперь у нее такой уверенности не было. Невесть с чего ей стало стыдно выставлять напоказ свои сильные стройные ноги.
«Впрочем, — подумала она, оглядывая себя в зеркало, — черт с ними. Кому я там нужна!»
На улице снег тонким слоем покрывал асфальт. Было холодно, но не морозно. Мэйв налила в широкий стакан водки, добавила кубик льда, накинула черное длинное пальто и, попивая, принялась ждать супругов ван Флит, обещавших отвезти ее на сходку знаменитостей.
Питт предъявил подаренное адмиралом приглашение и был допущен в загородный клуб. Пройдя через двери с резными изображениями известных игроков в гольф и оставив в гардеробной пальто, он вошел в бальный зал, обшитый панелями орехового дерева. Некий вашингтонский дизайнер превратил зал в лагуну. С потолка свисали бумажные рыбы, а от стен исходил мягкий переливчатый синевато-зеленоватый свет, создававший приятную иллюзию подводного мира.
Хозяин вечера бок о бок с женой и служащие его компании, выстроившись в цепочку, приветствовали гостей. Питт ловко увернулся от ритуальной беседы и направился в бар, где попросил текилы со льдом и лимоном. Опершись спиной о стойку бара, он лениво осмотрел присутствующих.
Людей собралось сотни две. Оркестр наигрывал попурри из музыки к кинофильмам. Питт узнал нескольких сенаторов — они заседали в комитетах, имеющих отношение к защите окружающей среды. Некоторые мужчины облачились в белые смокинги, большинство же были в темных костюмах и белых рубашках с галстуками-бабочками. Питт не принадлежал ни к той ни к другой группе. У него под традиционным смокингом проглядывал жилет, на котором красовалась тяжелая золотая цепь с карманными часами. Эти часы достались Питту от прадеда, служившего машинистом на железной дороге в Санта-Фе.
Женщины радовали взгляд элегантностью нарядов: длинными платьями и костюмами с короткими юбками и пиджаками — однотонными или расшитыми блестками.
Питт легко определил, где официальные пары, а где нет: супруги стояли рядом, словно старые друзья; любовники же не упускали случая коснуться друг друга.
На вечеринках Питт, как правило, подпирал мебель, сторонясь пустопорожней болтовни, пышно именуемой общением. Заскучав, он тихо удалялся домой. Но тут было другое дело. Сэндекер уведомил его, что на вечеринку придет Мэйв. Глаза Питта шарили по столикам и переполненной площадке для танцев.
«Либо она в последнюю минуту передумала, либо еще не приехала», — решил он. Питт никогда не стремился завоевать внимание какой-нибудь роскошной девицы, окруженной толпой поклонников, а потому выбрал обычную женщину среднего возраста. Дама сидела в одиночестве за столиком и была польщена, когда к ней подошел симпатичный незнакомец и пригласил танцевать. Питт давно выяснил, что среди женщин, которых мужчины обычно обходят стороной, тех, что теряются среди прирожденных красавиц, как раз и находятся самые умные и самые интересные. Эта вот оказалась чиновницей высокого ранга. Она служила по международному ведомству и не замедлила посвятить Питта во все политические сплетни. Потанцевал он и с двумя дамами, которых кое-кто причислил бы к дурнушкам: одна была личным секретарем хозяина бала, а другая — главным советником сенатора, председательствовавшего в Комитете по океанам. Исполнив приятный долг, Питт вернулся к бару выпить еще текилы.
