Четыре задних вагона отцепились и начали отставать. Хотя каждый вагон имел собственную тягу, установленная компьютером скорость была меньше, чем у ведущего. Охранники, конечно, уже сообщили по рации о случившемся, но сами могли только сжимать кулаки в бессильной ярости, беспомощно глядя, как быстро увеличивается разрыв между головным и остальными вагонами состава.
Спустя четыре минуты вагон, где находились Питт и его спутники, на головокружительной скорости проскочил станцию “У”, к вящей досаде охранников и пассажиров, ожидавших его на платформе. В животе у Питта словно образовался тугой холодный комок; во рту пересохло, как будто его набили сеном. Он играл в отчаянную игру, где ставкой была жизнь, а карты крапленые и заранее подтасованные в пользу его противников. Оглянувшись назад, Питт перехватил взгляд Пэт. Одной рукой она обнимала за плечи Миган, в другой сжимала кейс. Ее мертвенно-бледное лицо выражало какую-то безнадежную грусть и отрешенность. У Питта сжалось сердце. Он подошел к ней и ласково взъерошил ее роскошные рыжие волосы.
– Мы обязательно выберемся! – заявил он уверенным тоном. – Старина Дирк пронесет вас над горами и водами. Пэт подняла глаза и слабо улыбнулась:
– Гарантируете?
– Железно! – заверил Питт, внезапно ощутив прилив сил, подъем духа и внутреннюю убежденность в том, что все закончится, как надо.
Он вернулся в кабину и полминуты спустя увидел, что вагон приближается к крытой гавани в корме. Рельсы впереди начали изгибаться. Очевидно, там находилась конечная станция “Z”, где трамваю предстояло сделать разворот и отправиться в обратный путь. Нетрудно было догадаться, что охранники уже оккупировали всю платформу и готовы разнести их в клочья всей мощью своего оружия.
– Я сейчас заторможу вагон до десяти миль в час, – сказал Питт. – По моей команде прыгаем. Вдоль обочины рельсового пути растет высокая трава, значит, посадка должна выйти мягкой. Постарайтесь свернуться в клубок и прокатиться вперед после удара о землю. И поосторожнее – нам сейчас только сломанных конечностей не хватает.
Джиордино обнял Миган за плечи:
– Прыгнем вместе, малышка. Ручаюсь, что при приземлении у тебя будет отличная жировая подушка. – Итальянец, как всегда, несколько преувеличил – в его мускулистом, тренированном теле не было ни грамма жира.
Питт повернул рукоятку, и вагон резко замедлил ход. В тот момент, когда красные цифры на спидометре показали десять миль в час, Питт гаркнул:
– Всем покинуть помещение!
Но сам задержался на несколько секунд. Убедившись, что остальные спрыгнули, он быстро ввел в компьютер новые параметры – шестьдесят миль в час – и опрометью ринулся прочь из кабины вагона, уже начавшего набирать скорость. Ударившись ногами о землю, Питт покатился кубарем, как пушечное ядро, и влетел в клумбу декоративных деревьев бонсай, ломая перекрученные ветки и вдавливая их в землю своим весом. Шатаясь, он поднялся на ноги. В левом колене остро кольнуло, но идти было можно.
Тут же подскочил Джиордино и бережно подхватил друга под руку, помогая удержать равновесие. Питт с облегчением отметил, что лица Пэт и Миган не искажены гримасой боли. Трамвай скрылся за поворотом, а лестница, ведущая к первому пирсу, начиналась всего в пятидесяти футах от беглецов. И ни одного охранника!
– Куда теперь? – спросила Пэт, понемногу приходя в себя.
– Боюсь, чтобы успеть на самолет, – сказал Питт, – придется сначала прокатиться на катере.
Он поймал Пэт за руку и потащил за собой, а Джиордино проделал то же самое с Миган. Вперед по рельсам, потом по лестнице, ведущей на пирс... Но перед тем как ступить на первый пролет, Питт обернулся. Как он и подозревал, трамвайная остановка секции “Z”, расположенная ярдах в двухстах от спуска в гавань, кишела охранниками. Среди них произошло замешательство, когда трамвай на бешеной скорости пролетел мимо платформы и пустился в обратный путь вдоль левого борта судна. Охранники, будучи в полной уверенности, что гонимая дичь все еще в вагоне, бросились за ним, а их начальник дал по рации команду отключить подачу энергии.
Питт прикинул, что им понадобится минут семь, чтобы догнать и остановить вагон и убедиться, что там никого нет. Если он и его спутники к тому моменту все еще будут оставаться на борту, пленение станет закономерным итогом их собственной нерасторопности.
Никто из рабочих на пирсе не обратил внимания на четверку беглецов, спокойно спустившихся вниз по ступеням. Между первым и вторым пирсами были пришвартованы три моторных катера, небольшая парусная яхта, еще одно судно, в котором Питт опознал моторную яхту “Гранд-Бэнкс”, и моторная лодка.
– Забираем большую яхту, – отрывисто бросил Питт, идя по причалу прогулочным шагом.
– Насколько я понимаю, наше водолазное снаряжение придется подарить Вольфам, – с сожалением в голосе произнес Джиордино.
– Пэт и Миган в холодной воде долго не протянут. Придется испытать наши шансы в надводном плавании.
– На моторке было бы быстрее, – заметил итальянец.
– Верно, – согласился Питт, – но патрульных наверняка насторожит скоростная лодка, уносящаяся прочь от верфи. А спокойно крейсирующая по фьорду прогулочная яхта вряд ли привлечет внимание.
Питт приблизился к сходням. Матрос в синем комбинезоне окатывал палубу из шланга.
– Отличная посудина, – приветливо улыбаясь, сказал Питт.
Матрос, не знавший ни слова по-английски, выпрямился, опустил шланг и непонимающе уставился на него.
Питт легко взбежал по сходням на борт.
– Я говорю, отличная посудина, – повторил он, бесцеремонно распахнув дверь каюты.
Матрос бросился за ним, размахивая руками и шумно протестуя по-испански против подобного вторжения, но, как только они оба скрылись из поля зрения рабочих на пирсе, Питт выбросил вперед кулак и одним ударом в челюсть нокаутировал беднягу. Потом высунул голову из каюты и весело объявил:
– Ал, отдавай концы. Дамы, прошу на борт.
Пару секунд Питт потратил на ознакомление с приборами на пульте управления. Затем решительно повернул ключ зажигания и нажал сдвоенную кнопку стартера. Внизу, в машинном отделении, провернулись два мощных дизеля, горючая смесь в камере сгорания сжалась и вспыхнула, визгливой скороговоркой заговорили двигатели. Питт открыл иллюминатор по правому борту и выглянул наружу. Джиордино уже отдал носовой и кормовой концы и взбирался на палубу.
Питт дал задний ход и начал очень медленно отводить яхту от причала. Проплывая мимо двух рабочих, устанавливающих ограждение вдоль пирса, он помахал рукой, те помахали в ответ. “Насколько проще выбираться крадучись, обходным путем, – подумал Питт, – чем прорываться с боем в лобовой атаке, как бык из загона!”
Яхта миновала конец пирса и оказалась на открытой воде. Прямо над ней нависала необъятная корма исполинского судна. Питт переключил рычаг хода на “Вперед” и повел яхту вдоль корпуса “Ульриха Вольфа”. Чтобы покинуть акваторию верфи и выйти во фьорд, необходимо было полностью обогнуть плавучий титан. Питт чуть приоткрыл дроссели, доведя ход до восьми узлов, – он надеялся, что такая скорость подозрений не вызовет. Пока все шло как по маслу. Не было слышно ни свистков, ни криков, ни сирен и не видно шарящих по темной воде прожекторов.
