– Накопал что-нибудь интересное? – спросил Перлмуттер уже в самом конце пути, когда Малхоленд выехал на мост Джорджа Мейсона через Потомак.
Питт поднял глаза:
– Не то слово! Теперь мы знаем не только точные координаты острова, где останавливался “Мадрас” и был найден череп, но и многое, многое другое.
12
“Роллс-ройс” остановился у старого самолетного ангара, который Питт называл домом. Ангар одиноко притулился на пустующей оконечности Вашингтонского международного аэропорта. Полуразрушенное с виду сооружение, построенное в далеком 1936 году, выглядело заброшенным и никому не нужным. Вокруг ржавеющих стен из гофрированного железа раскинулись буйные заросли крапивы и репейника, окна закрывали набитые крест-накрест толстые доски.
Но стоило Хьюго вылезти из машины, как тут же неведомо откуда материализовались двое в камуфляже с автоматами на изготовку. Один из них шагнул к открытой дверце, другой остался стоять, держа Малхоленда на мушке, а палец на спусковом крючке. Первый сунул голову в салон и угрожающим тоном рявкнул, поводя стволом “М-16” от одного пассажира на заднем сиденье к другому:
– Если среди вас нет человека по имени Дирк Питт...
– Это я, – перебил его Питт. – В чем дело?
– Документы! – потребовал охранник приказным тоном, но уже мягче.
Питт достал свое удостоверение НУМА. Секьюрити внимательно изучил его, пристально вгляделся в лицо предъявителя, сравнивая фото с оригиналом, после чего убрал оружие и отступил в сторону. Губы его растянулись в подобии улыбки, больше напоминающей оскал голодного тигра, у которого прямо из-под носа увели законную добычу.
– Прошу прощения за неудобства, сэр, но нам приказано оберегать вас и вашу собственность любой ценой.
Судя по экипировке и высокому профессионализму действий, эти ребята представляли одну малоизвестную правительственную охранную структуру. Питт слышал, что ее агентов специально готовят для защиты высокопоставленных правительственных чиновников, жизни которых угрожает опасность, при соблюдении полной конфиденциальности и близкой к идеальной маскировке.
– Благодарю за заботу и усердие.
– Последний вопрос, сэр: кто эти двое джентльменов?
– Мои хорошие друзья.
Агент протянул Питту маленькую пластиковую коробочку.
– Устройство для экстренного вызова, сэр. Пожалуйста, всегда держите при себе, пока находитесь в вашей резиденции. При малейшем намеке на опасность нажмите кнопку. Мы явимся через двадцать секунд.
Секьюрити так и не назвал своего имени, а Питт не стал спрашивать.
Малхоленд открыл багажник. Питт вытащил свою дорожную сумку. И в этот момент заметил, что охранники исчезли. Он внимательно оглядел окрестности ангара и обширную пустошь, тянущуюся вплоть до центральной взлетной полосы аэродрома. Нигде ни души. Поневоле напрашивался единственный логический вывод, что те провалились сквозь землю. В глубине души Питт подозревал, что именно так и произошло. Искусству маскировки в их конторе обучали в первую очередь.
– Мы с Хьюго заскочим по дороге в НУМА и забросим твои обсидиановые головы, – сказал Перлмуттер.
Ясно было, что имелось в виду под словом “мы”, поэтому Питт снисходительно усмехнулся и положил руку на плечо Малхоленду:
– Только не надо ничего забрасывать, договорились? Обращайтесь с ними очень осторожно и бережно, как с младенцем. Подниметесь на шестой этаж в лабораторию и отдадите лично в руки начальнику. Его зовут Гарри Мэтьюз.
Губы шофера едва заметно дрогнули, что у любого другого человека означало бы улыбку до ушей.
– Постараюсь не бросать и не ронять, мистер Питт, – пообещал он.
– Вот и отлично. Счастливо, Джулиан. И огромное спасибо.
– Не за что, мой мальчик. Заглядывай на обед, как только выдастся свободный часок.
Лимузин развернулся и покатил к воротам аэропорта, взметая за собой пыльный шлейф. Питт проводил его взглядом, потом поднял глаза на облезлый фонарный столб с замаскированной под сучок миниатюрной камерой наблюдения. Быть может, видеотехника подскажет, откуда появлялись и куда исчезали охранники?
Достав небольшой пульт дистанционного управления, Питт отключил охранную систему ангара и потянул на себя железную дверь, которую, если судить по толстому слою ржавчины, не открывали со времен Второй мировой. Закинув на плечо дорожную сумку, он вошел внутрь. В ангаре царил кромешный мрак. Ни единый луч света не проникал снаружи. Помимо прочего помещение было свето– и пыленепроницаемым. Питт закрыл дверь и щелкнул выключателем. Ангар залило морем света с радужными переливами.
Вдоль стены ангара, на полу, покрытом глянцево-белым эпоксидным лаком, выстроились в ряд пятьдесят антикварных и классических автомобилей, выкрашенных чуть ли не во все мыслимые цвета. Другую часть экспозиции составляли тоже средства передвижения, но несколько иного плана. Среди них особенно выделялись “Ме-263”, один из первых в мире реактивных истребителей, собранный на предприятиях Мессершмитта в Германии в конце Второй мировой войны, и трехмоторный самолет компании “Форд” начала тридцатых годов с метким прозвищем “Жестяной гусь”. По соседству, на бетонированном возвышении с вмонтированными в него рельсами красовался пульмановский вагон первого класса. Неизменное внимание гостей хозяина привлекали также невесть как затесавшиеся сюда чугунная эмалированная ванна с подвесным мотором и надувной плот с самодельной каютой и мачтой для паруса. Все это собрание сторожил тотемный столб индейского племени хайда.
Питт остановился, оглядел свою разношерстную коллекцию и гирляндами свисающие со сводчатого потолка этикетки марочных вин из разных стран, включая такие экзотические, как Бирма. Убедившись, что все на месте, он поднялся по железной винтовой лестнице на второй этаж, в свою берлогу.
Она напоминала морской музей. Модели кораблей в бутылках, штурвальные колеса и картуши компасов, судовые колокола, бронзовые водолазные шлемы и многое другое занимало львиную долю площади. Собственно жилым помещениям: гостиной, кабинету, единственной спальне с ванной комнатой и кухне-столовой было отведено не более тысячи ста квадратных футов
[1]
, весьма скромная квартирка даже по вашингтонским меркам.
Хотя Питт до безумия устал, он все же заставил себя распаковать сумку, разделся догола, бросил грязные шмотки в бачок в чулане, где стояла стиральная машина и сушильный агрегат, потом отправился в ванную и долго расслаблялся под обжигающе горячим душем, лежа на спине с задранными на кафельную стенку ногами. Но едва он вознамерился достойно завершить начатое и взял в руки бокал, наполненный льдом и текилой “Хуан Хулио” с серебряной этикеткой, как судовой колокол возвестил о появлении посетителя у дверей ангара. Питт бросил взгляд на монитор контролирующей вход видеокамеры и узнал в госте заместителя директора НУМА Руди Ганна. Нажав кнопку на пульте, он бросил в микрофон:
