Эпона, однако, сумела выскользнуть из сети, и о ее местонахождении до сих пор ничего не было известно. Предполагалось, что комитет будет задавать Призраку вопросы и о ней тоже.
Питт еще раз взглянул на себя в высокое старинное зеркало, попавшее к нему из салона первого класса одного старого парохода. Единственное отступление от вашингтонского стандарта, которое он себе позволил, – это галстук с серо-белыми завитками. Зеленые глаза под густой шапкой аккуратно причесанных волнистых черных волос смотрели ясно, с обычным блеском, несмотря на то что поспать ему как следует не пришлось: свидание с Лорен затянулось на всю ночь. Питт прошел к письменному столу и взял нож – тот самый, который он отобрал у Эпоны на острове Бранвин. Это был тонкий обоюдоострый кинжал с рукояткой, украшенной рубинами и изумрудами. Питт очень аккуратно спрятал его во внутренний нагрудный карман пиджака.
Он спустился по изящной кованой винтовой лесенке на первый этаж, где располагались все его старинные средства передвижения – и наземные, и воздушные. Перед воротами ангара его ожидал внедорожник «навигатор» НУМА. Вообще, эта большая машина не слишком подходит для езды по оживленным улицам столицы, но Питту всегда нравилась ее управляемость, и он с удовольствием ездил на ней. Кроме того, по логотипу НУМА на дверце и соответствующему цвету машины сразу можно было понять, что автомобиль правительственный, а это уже давало Питту возможность парковаться в местах, где парковка личных машин запрещена.
Он проехал по мосту в центральную часть города и поставил машину на правительственной стоянке в двух кварталах от здания Капитолия. Поднялся по величественной лестнице, вошел внутрь и добрался до зала, где проводились слушания. Не желая входить в зал через двери, предназначенные для журналистов и публики, он пошел по коридорам дальше, пока не оказался перед охраняемой дверью, предназначенной для членов комитета, их помощников и юристов.
Питт попросил охранника у двери передать члену Конгресса Лорен Смит записку.
– Мне не полагается этого делать, – возразил охранник в серой форме.
– Это чрезвычайно важно, – продолжал настаивать Питт властным голосом. – Я располагаю важным доказательством, которое совершенно необходимо ей и комитету в целом.
Питт предъявил охраннику удостоверение НУМА, чтобы показать, что он не просто человек с улицы. Охранник сравнил лицо Питта с фотографией на удостоверении, кивнул, взял у него записку и отправился в зал.
Через десять минут был объявлен перерыв, и Лорен вышла к Питту.
– В чем дело, дорогой? – спросила она, высоко подняв красивые брови.
– Мне необходимо попасть в зал.
Она удивленно взглянула на него.
– Ты мог бы войти в зал как все, через двери для публики.
– У меня есть предмет, с помощью которого можно всем показать, кто такой Призрак.
– Дай его мне, и я представлю этот предмет комитету.
Он покачал головой.
– Так не пойдет. Я должен представить его лично.
– Я не могу позволить тебе это сделать, – возразила она. – Тебя нет в списке свидетелей.
– Сделайте исключение, – настойчиво проговорил он. – Попроси позволения у председателя.
Она внимательно вгляделась в его глаза, такие знакомые и родные. Она будто пыталась отыскать в них что-то и не находила.
– Дирк, я просто не могу этого сделать. Ты должен рассказать мне, что у тебя на уме.
Охранник стоял тут же, неподалеку, и прислушивался к разговору. Дверь, которую обычно во время заседаний запирают, была чуть приоткрыта. Питт взял Лорен за плечи, одним быстрым движением развернул ее на месте и несильно толкнул на охранника. Прежде чем кто-то из них успел остановить его, Питт уже миновал дверь и стремительно зашагал вперед по проходу, по обе стороны от которого сидели конгрессмены с помощниками. Он спустился по короткой лестнице на уровень, где располагались свидетели и зрители. За все это время ни один человек в зале не сделал попытки помешать ему или хотя бы просто возразить против его действий. Питт остановился перед столом, где сидел Призрак в окружении своих высокооплачиваемых адвокатов.
Конгрессмен Кристофер Данн, представитель Монтаны, стукнул своим председательским молотком и возгласил:
– Вы, сэр; прерываете очень важное расследование. Я должен просить вас немедленно покинуть зал. В противном случае мне придется приказать вывести вас.
– Если позволите, господин председатель, я придам вашему расследованию совершенно новое направление.
Данн махнул охраннику, который вбежал в зал вслед за Питтом.
– Удалите его из зала!
Питт вытащил из кармана кинжал и направил его на охранника. Тот резко остановился, и его рука медленно потянулась к кобуре, но тоже остановилась, когда Питт остановил острие кинжала в дюйме от его груди.
– Дайте мне слово! – повторил Питт. – Поверьте, господин председатель, вы не зря потеряете время.
– Кто вы такой, сэр?
– Меня зовут Дирк Питт. Я сын сенатора Джорджа Питта.
Несколько секунд Данн переваривал это, затем кивнул охраннику.
– Подождите. Я хочу выслушать мистера Питта. – И он вновь перевел взгляд на Дирка: – Уберите нож, и я дам вам ровно одну минуту, чтобы изложить дело. И в ваших интересах, чтобы сказанное вами имело смысл. В противном случае не позже чем через час вы окажетесь за решеткой.
– И вы арестуете сына уважаемого сенатора? – шутливо поинтересовался Питт.
– Он республиканец, – ответил Данн в том же тоне, – а я демократ.
– Благодарю вас, господин председатель. – Питт положил богато украшенный кинжал на стол и сдвинулся немного в сторону так, что оказался прямо напротив Призрака. Тот за все это время не произнес ни слова и сидел совершенно невозмутимо. Он, как обычно, был в белом костюме и шляпе, лицо его ниже темных очков, тоже как обычно, было прикрыто шарфом.
– Будьте любезны, мистер Призрак, встаньте, пожалуйста.
Один из адвокатов Призрака подался вперед и заговорил в установленный на столе микрофон:
– Я должен заявить самый решительный протест, конгрессмен Данн. Этому человеку нечего делать в зале. Согласно закону, мистер Призрак ни в коем случае не обязан отвечать ему.
– Мистер Призрак боится? – язвительно проговорил Питт. – Он напуган? Да нет, он просто трус!
Питт замолчал и выжидательно уставился на Призрака.
И Призрак схватил наживку. Он был слишком высокомерен, чтобы проигнорировать откровенные оскорбления Питта. Он остановил адвоката и медленно поднялся из кресла всем своим громадным телом. Через несколько секунд он уже стоял перед Питтом во весь невеликий рост. Неопределенные очертания фигуры, скрытое лицо – настоящее воплощение загадки, окутанной тайной.
