Хитроумный и проницательный Одиссей, не чуждавшийся, как все его современники, убийства и жестокости, все же не был таким варваром, как его братья по оружию, – по крайней мере тогда, когда речь шла о порабощении плененных женщин. Он не мешал своим людям творить зло, но сам брал только богатства, захваченные у ненавистных врагов, сгубивших так много его людей. Одиссей единственный из ахейцев не увез с собой представительницы прекрасного пола в качестве наложницы. Он скучал по своей жене Пенелопе и по сыну, которых не видел очень давно. Мало того, он хотел как можно быстрее вернуться в свое царство на острове Итака.
Принеся жертвы богам, Одиссей покинул сгоревший город и отплыл в море, где попутные ветры понесли его маленькую флотилию на юго-запад, к дому.
* * *
Через несколько месяцев, после ужасного шторма, Одиссей, скорее мертвый, чем живой, с трудом преодолел полосу прибоя и выбрался на берег острова феаков. В изнеможении упал он на груду листьев у края воды и заснул. Там его и нашла принцесса Навсикая, дочь царя феаков Алкиноя. Нашла и встряхнула за плечо, чтобы понять, жив он еще или умер.
Он проснулся и не мог отвести от нее глаз, пораженный ее красотою.
– Только однажды на Делосе видел я столь прекрасное создание, как ты.
Изумленная Навсикая отвела потерпевшего кораблекрушение во дворец отца. Там Одиссей рассказал, что является царем Итаки, и был принят с подобающим уважением. Царь Алкиной и жена его, царица Арета, любезно предложили Одиссею корабль, чтобы тот мог добраться домой, но с одним условием: Одиссей должен был развлечь царя и его двор рассказом о великой войне и своих приключениях после отплытия из Илиона. В честь Одиссея устроен был великолепный пир, и он с готовностью согласился поведать историю своих деяний.
* * *
– Вскоре после того, как покинули мы Илион, – начат он свой рассказ, – подул встречный ветер, и мой флот отнесло далеко в море. После десяти дней борьбы с огромными волнами мы наконец добрались до берега незнакомой земли. Там моих людей и меня с большой теплотой и дружелюбием приняли местные жители, которых мы назвали лотофагами
[6]
из-за того, что они питались плодами какого-то неизвестного водного растения, называемого лотосом, и поэтому постоянно находились в состоянии эйфории. Некоторые из моих людей тоже вкусили плодов лотоса и вскоре впали в летаргию и лишились всякого желания вернуться домой. Поняв, что дорога домой может закончиться здесь и сейчас, я приказал силой втащить своих людей на корабли. Мы быстро подняли паруса и отплыли.
Считая ошибочно, что нас забросило далеко на восток, я поплыл на запад, ведя корабль ночью по звездам, а с восхода до заката по солнцу. Флот мой подошел к островам, которые заросли густым лесом и где постоянно шел теплый дождь. Острова были населены народом, который называл себя циклопами. Эти ленивые невежи разводили огромные стада овец и коз.
Я с отрядом моих людей отправился на поиски съестных припасов. У склона горы мы наткнулись на пещеру, служившую одному из циклопов овчарней. Поперек входа было устроено заграждение, чтобы животные не разбежались. Обрадовавшись такому подарку богов, мы принялись связывать овец и коз вместе, чтобы довести их таким образом до наших кораблей. Внезапно мы услышали шаги, и вскоре в пещере показался человек, огромный, как гора. Он вошел и, прежде чем заняться стадом, подкатил ко входу большой валун. Мы спрятались в темном углу пещеры и затаили дыхание.
Через некоторое время он раздул тлеющие угли очага, разжег огонь и увидел нас, затаившихся в дальнем углу. В жизни не случилось мне видеть лицо более безобразное, чем у циклопа. У него был всего один глаз, темный, как ночь. «Кто вы? – потребовал он ответа. – Почему вторглись вы в мой дом?»
«Мы не замышляем зла, – ответил я. – Мы сошли на берег со своих кораблей, чтобы наполнить бочонки водой».
«Вы явились красть моих овец, – загремел великан. – Я позову своих друзей и соседей. Скоро нас соберутся сотни, мы изжарим и съедим вас всех».
Мы, ахейские воины, только что победили в долгой и тяжелой войне, но мы знали, что вскоре врагов соберется гораздо больше, чем нас. Я нашел длинное тонкое бревно, которым запирался овечий загон, и заострил его конец при помощи своего меча. Затем я поднял козий мех, полный вина, и сказал ему: «Взгляни сюда, циклоп, прими наше вино и оставь нас в живых».
«Как тебя зовут?» – проревел он.
«Мать и отец называли меня Никто».
«Что за глупое имя!» Не произнеся больше ни слова, безобразный великан выпил целый мех вина, быстро опьянел и заснул крепким сном.
Я быстро схватил длинное бревно, бросился к спящему циклопу и вонзил заостренный конец в единственный глаз великана.
Завопив от боли, он вылез из пещеры наружу, выдернул бревно из глаза и принялся звать на помощь. Соседи-циклопы услыхали его и пришли выяснить, в чем дело. Они спросили нашего циклопа: «На тебя кто-то напал?»
Он же крикнул в ответ: «На меня напал Никто».
Они решили, что он сошел с ума, и разошлись по домам. Мы выбежали из пещеры и бросились к кораблям. Я выкрикивал на бегу оскорбления ослепленному великану: «Спасибо тебе за подаренных овец, ты, глупый циклоп. А когда друзья спросят, как ты потерял глаз, скажи им, что тебя перехитрил Одиссей, царь Итаки!».
– Значит, ты потерпел кораблекрушение, прежде чем тебя вынесло к нам, в Феакию? – спросил добрый царь.
Одиссей покачал головой.
– Нет, с тех пор миновало еще много долгих месяцев.
Отхлебнув немного вина из кубка, он продолжил свой рассказ:
– Течения и ветры отнесли нас далеко на запад, где мы обнаружили землю и бросили якорь у острова под названием Эолия, где жил добрый царь Эол, сын Гиппота, угодный богам. У него было шесть дочерей и шесть сыновей, цветущих, крепких здоровьем, поэтому он отдал дочерей в супружество сыновьям. Все они живут вместе, непрерывно пируя и наслаждаясь всей мыслимой роскошью.
Пополнив у доброго царя припасы, мы вскоре отплыли в море и снова попали в бурю. На седьмой день, когда улеглись волны, мы достигли гавани города лестригонов. Войдя в гавань через узкий пролив между двумя скалистыми мысами, мои корабли бросили якорь. Обрадованные тем, что вновь оказались на твердой земле, мы начали исследовать окрестности и встретили прекрасную деву. Она набирала воду у источника.
Мы спросили, где нам найти царя этой страны, и она направила нас к дому своего отца. Придя туда, мы обнаружили, что жена царя – великанша ростом с огромное дерево, и были поражены ее жутким видом.
Она позвала своего мужа, Антифата, который был еще больше ее и вдвое превосходил размерами циклопов. В ужасе мы бросились бежать обратно к кораблям. Но Антифат поднял тревогу, и вскоре явились тысячи могучих лестригонов. Они принялись метать в нас с утесов камни из гигантских пращей, – не просто камни, но валуны, каждый размером чуть ли не с наш корабль. Тот корабль, на котором находился я, единственный избегнул общей участи. Остальные были потоплены.
