— Что вы собираетесь делать? Он ведь мертв! — вдруг воскликнула Эмили, остановившись на пороге, и со страхом уставилась на ведьм.
Ингрид и Джоанна переглянулись.
— Не совсем. Даже при отключенном аппарате искусственного дыхания сердце Лайонела продолжает слабо биться, просто пульс настолько замедлен, что уловить его почти невозможно, — объяснила Джоанна, надеясь, что уже овдовевшая Эмили поверит маленькой лжи во спасение. Было бы слишком сложно объяснить ей, как все обстоит на самом деле. Не могла же она признаться, что собирается пойти за Лайонелом в Царство Мертвых? Он только что спустился в нижний мир, и вернуть его вполне реально.
Оставшись наедине с умершим, Джоанна крепко стиснула холодную руку Лайонела, закрыла глаза и шагнула во мрак. Теперь вокруг нее был сумеречный мир душ, лишившихся тела. В темноте виднелась тропинка. Она напоминала цепочку следов, оставшихся на песке. Освещая себе путь с помощью волшебной палочки, Джоанна разглядела вдали Лайонела, который как раз добрался до второго уровня и с трудом поднимался по склону горы к воротам. Она знала — как только он войдет в ворота, вернуть его назад будет гораздо труднее. Ибо за Царством Мертвых пролегала граница Ада.
В гнетущей тьме Джоанну охватило незнакомое чувство гнева и отчаяния. Ничего подобного она никогда раньше не испытывала. И еще она всем своим существом ощущала близость Зла.
— Лайонел! — окликнула она художника. Ей хотелось как можно скорее убраться отсюда.
Он обернулся. Лайонел Хорнинг был в обычной одежде, как всегда перепачканной краской. Он выглядел суровым, но, увидев Джоанну, мужчина улыбнулся:
— Миссис Бошан, что вы тут делаете?
Джоанна поднялась повыше и встала с ним рядом. Теперь оба осматривали с холма мрачные окрестности.
— Забираю тебя домой.
— Я ведь умер, не так ли? — спросил Лайонел.
— Только в глазах людей. Они перестали слышать биение твоего сердца, — сказала Джоанна.
— Я утонул? Я помню, что насквозь пропитался водой.
— Да, ты действительно утонул.
— Эмили всегда говорила, что океан когда-нибудь меня одолеет.
Джоанна проверила состояние души Лайонела и заметила следы странной серой паутины, что ее крайне встревожило.
— Может, ты бы предпочел остаться? — спросила она.
Лайонел огляделся.
— Не думаю. А где мы?
— Считай, что это нечто вроде полустанка на твоем пути. Видишь ворота наверху? Как только ты до них доберешься, вернуть тебя обратно будет очень сложно.
— Как Эмили?
— Плохо. Ее скоро вышвырнут из дома.
— Проклятье, дело рук моих родителей! — простонал Лайонел. — Я же говорил ей! Надо было заставить ее выйти за меня замуж! Но она такая упрямая, знаете ли… — Он вздохнул. — Разве я могу оставить Эмили одну?
— Подумай.
Лайонел долго смотрел на тропу, мерцавшую во мраке и ведущую к серебряным воротам на вершине холма. Джоанна его не торопила. Она понимала, как трудно ему принять подобное решение. Ведь он пробыл на нижнем уровне уже целую неделю. Он успел позабыть о тяготах жизни, перестал бояться. Лайонел начал переход в мир духов. Возможно, идея с его возвращением — не слишком удачная, подумала Джоанна. Вероятно, ей не следовало отвечать согласием на просьбу Ингрид.
Лайонел, задрав голову, внимательно посмотрел на далекие серебряные ворота, сверкавшие на вершине, и сказал:
— Идемте назад.
Джоанна взяла его за руку и повела вниз по тропе. Он послушно следовал рядом с ней, но через несколько шагов резко остановился.
— Меня ноги не слушаются, — проворчал он. — Я с места сдвинуться не могу.
— Постарайся превозмочь себя! — приказала Джоанна. Она и сама чувствовала, как кто-то сильно тянет его в противоположную сторону. Должно быть, ее сестра, Хельда, хочет удержать душу Лайонела.
— Не испытывай мое терпение, сестра! — крикнула Джоанна и взмахнула волшебной палочкой — та вспыхнула ярким белым светом. — Вспомни — ты согласилась с условиями Договора! Время этого смертного еще не пришло! — И она потащила Лайонела за собой. Взвыл ветер, загрохотали океанские волны, засверкали молнии. Нижний мир не желал расставаться с новой душой.
Но Джоанна владела могущественной магией. Сила, укоренившаяся в ней, была старше Земли и древнее Царства Мертвых. Она знала — ее свирепой воли хватит, чтобы удержать Лайонела и вытащить его наверх. Последовала мощная вспышка…
Джоанна сидела у больничной кровати, крепко держа неподвижного Лайонела за руку. Вдруг он заморгал глазами, прокашлялся, огляделся и спросил:
— А где Эмили?
Его родители пребывали в восторге. Еще бы, сын с того света вернулся! А огорчения по поводу того, что им не удалось прибрать к рукам ферму, они старались не показывать. Джоанна и Ингрид распрощались со всеми и отправились домой.
— Как мне отблагодарить вас? Я понятия не имею, как вы это сделали, но мне все равно. Огромное вам спасибо! — Эмили заплакала. — Что мне вам подарить?.. Берите, что хотите! Может, дом? — И она засмеялась. — Из-за Лайонела я перед вами в неоплатном долгу.
Джоанна обняла женщину, расцеловала в обе щеки и произнесла:
— Просто заботьтесь друг о друге, и все. За ним непременно надо присматривать: день или два он будет чувствовать себя несколько… не в своей тарелке. А если ему станет хуже, немедленно дайте нам знать.
Ингрид шла чуть впереди и, услышав слова матери, обернулась и поддразнила ее:
— Итак, мам, как насчет Запрета? По-моему, воскрешение человека полностью нарушает все наложенные на нас ограничения?
Джоанна улыбнулась. После проделанной работы ощущения у нее были совершенно фантастические, как в старые добрые времена. Она воткнула волшебную палочку в пышный узел волос на затылке и, по-прежнему улыбаясь, заявила:
— Да и черт с ними, с ограничениями! Пора признать, что мы были и остались ведьмами. Пусть только они попробуют теперь что-то нам запретить!
Часть вторая
ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ
ЗРЕЕТ БЕДА
Глава девятнадцатая
RHINEMAIDEN
— Привет, Мэтт. Кэтлин заканчивает оформлять новые книги и скоро подойдет, — сказала Ингрид, улыбаясь симпатичному детективу, как она надеялась, вполне дружелюбно.
Мэтт Ноубл кивнул и занял свое обычное место на скамье напротив библиотечной стойки. Ингрид ловила себя на мысли, что не успела она и глазом моргнуть, как Мэтт и Кэтлин стали влюбленной парочкой. Их отношения и впрямь развивались настолько стремительно, что Ингрид не без оснований подозревала свою сестрицу. Фрейя могла подлить Мэтту в кофе свой знаменитый любовный напиток. Однако та поклялась, что Мэтт давно к ним не заглядывал, как, впрочем, и Кэтлин. Его пассия принадлежала к тому типу девушек, которым достаточно одного бокала вина, чтобы опьянеть. Она знала свою особенность и посещала бар лишь изредка.
