Джоанна выслушала Грацеллу, кивнула и спросила, наклоняясь к мальчику:
— А кто этот херувим? — Она ласково пощекотала малышу животик, и он со смехом отпрыгнул и захлопал ручонками.
— Его зовут Тайлер. — Грацелла кивнула сыну, и тот неторопливо сообщил, покачиваясь с пятки на носок:
— Мне четыре года. Четыре. Четыре. Четыре. Четыре.
— Чудесно! — Джоанна сразу вспомнила своего мальчика. Ах, как это было давно! Увидит ли она его еще когда-нибудь?
На майке Тайлера, перепачканной разноцветными пятнами, красовался Микки-Маус. Глаза у мальчика были ясные, веселые. Когда Джоанна попыталась пожать ему руку, он испуганно от нее шарахнулся, но потом все же позволил потрепать себя по голове.
— Я очень рада с тобой познакомиться, Тайлер Альварес. А меня зовут Джоанна Бошан. Не хочешь ли, пока твоя мама будет устраиваться, прогуляться со мной на пляж?
Глава четвертая
МАГИЯ НАЙДЕТСЯ В ЛЮБОЙ МЕЛОЧИ
До прошлой осени, когда в бар отеля «Север» взяли на работу некую кудрявую барменшу, то было весьма жалкое место. Заведение нагоняло сон на своих клиентов и напоминало обшарпанный паб, где местные жители собираются, чтобы спокойно обменяться сплетнями, не испытывая необходимости сражаться за свободный столик с подвыпившими студентами. День памяти в этих краях знаменовал официальное наступление лета. И в эту пору даже в столь малоизвестный городок, как Нортгемптон, начинался приток туристов, которые в целом на Ист-Энд просто валом валили. Разумеется, доставалось и самой восточной окраине Лонг-Айленда. Поскольку отдыхающие стали все чаще появляться в пределах городка, некоторые новые заведения приноровились обслуживать именно приезжих. Но не бар отеля «Север», который оставался неизменным. За стойкой по-прежнему имелись крепкие и недорогие напитки, а из окон открывался неплохой вид на океан. Собственно, в основном ради этой панорамы сюда и приходили.
Но как же все переменилось в баре с прошлой осени! Теперь его нельзя было назвать тихим и спокойным. Он круглые сутки буквально трещал по швам от постоянного шума. Старомодный музыкальный центр был постоянно включен на полную мощность. И звучали здесь вполне приличные вещи, исполняемые настоящими рок-звездами — впрочем, эти музыканты относились к неким, вымирающим ныне мастодонтам. Былых ярких исполнителей в тесных джинсах, страстно певших о любви к женщинам, алкоголе и прочих безумствах, сменила целлулоидная пародия на них самих. «Старая гвардия» иногда мелькала лишь в телевизионных шоу. Рок-щеголи оказались на самой окраине современного рэпа, единственного жанра, который пользовался благосклонностью аудитории всех возрастов. Мальчики с гитарами дружно принялись сочинять унылые и мало эмоциональные песенки. Кроме того, танцевать под них было просто невозможно.
Фрейя к рэпу относилась благосклонно и время от времени лихо отрывалась на вечеринках под саундтреки последних гангстерских фильмов, но в баре «Севера» она предпочитала классику. Британцев — «Sex Pistols», «Clash». Рок-оперы семидесятых. «Queen». Ранний «Genesis» (под руководством Питера Гэбриела, потом группа начала действовать ей на нервы своим немузыкальным грохотом, как при Филе Коллинзе). Металл: «Led Zeppelin», «Deep Purple», «Metallica». А если девушка была настроена достаточно иронично — то «рок для вечеринок», например, «Deaf Leppard» или «Motley Crew». С тех пор как Фрейя начала работать в баре, там всегда оглушительно звенели гитары и воинственно грохотали ударные, не давая многочисленным посетителям сидеть на месте, вытаскивая всех на танцпол. Однако любая, даже самая замечательная, музыка не шла ни в какое сравнение с напитками, которые готовила Фрейя.
Эта рыжеволосая девушка умела как-то по-особому составлять самые что ни на есть заурядные коктейли. Они всегда получались отменными, да и остальные напитки не отставали. Джин с тоником — терпкий и бодрящий, а обычный кофе — действительно черный и крепкий. Каждый вечер в заведении царило веселье, и после полуночи завсегдатаи танцевали на барной стойке, не только растеряв «внутренние запреты», но порой и одежду. И если кто-то заявлялся сюда одиноким и мрачным, то быстро обзаводился новым дружком или подружкой, а порой и целой компанией приятелей.
Однако спустя неделю после помолвки Фрейи бар, как и она сама, несколько притих, хотя музыка здесь по-прежнему звучала громко. Но теперь в мелодиях часто слышались печальные нотки. «Rolling Stones» пели «Waiting on a Friend»: «Я жду не женщину, я просто друга жду…» Коктейли перестали быть забористыми и сладкими, можжевеловая острота джина ослабела, шампанское не шипело, а пиво через пару минут становилось теплым. В общем, началось то же самое, что и во время приема по случаю помолвки, и ситуация продолжала ухудшаться. А Фрейя радовалась, что рядом нет Ингрид. Старшая сестра сразу бы все заметила, а ей вовсе не хотелось, чтобы у Ингрид возникли новые подозрения. Она и так излишне внимательна, особенно в последнее время. Приключение с Киллианом Фрейя считала проявлением собственной импульсивности и была уверена, что с этим покончено. Теперь все будет хорошо. Не надо паниковать. Она постоянно думает о Киллиане, ну и что? Вообще-то, он днем и ночью ей мерещился. Когда она закрывала глаза и вновь видела, как его прекрасное лицо склоняется над ней, то лишь усилием воли могла заставить этот образ исчезнуть. Она бы и самого Киллиана с удовольствием заставила сквозь землю провалиться. Если бы дело было только в Гарднере-младшем, который теперь находился на другой стороне земного шара… Любила она вовсе не его.
Недавно звонил Бран. Жених сообщил, что благополучно прибыл в Данию и собирается на деловую встречу. Фрейя знала, что ей придется привыкать к подобному распорядку. Бран с самого начала объяснил девушке, что вся его жизнь и работа связаны с большим количеством поездок, а дома он бывает редко. Впрочем, после свадьбы он собирался несколько умерить активность. Услышав голос жениха, Фрейя несколько приободрилась. Однако ее мрачное настроение не просто вернулось, но даже усугубилось, когда, вернувшись в бар, она увидела новых посетителей. Вошли Дэн Джерродз и его новая подружка Аманда Тернер. Перед глазами Фрейи невольно пронеслась непристойная картинка — Дэн прижимает Аманду к стене, и оба, пыхтя и задыхаясь, яростно сжимают друг друга в объятьях. Блузка на Аманде расстегнута, а у Дэна до колен спущены джинсы… Фрейя абсолютно не сомневалась, что именно так все и было, причем буквально за несколько минут до того, как они вошли в бар. Их любовные отношения только начинали развиваться, и заняться сексом для них было все равно что поздороваться. Сама Фрейя, безусловно, подобным языком владела мастерски.
Сразу же за этой распаленной парочкой явился мэр города Тодд Хатчинсон (яростно занимавшийся онанизмом прошлым вечером перед компьютером). Вместе с ним пришел его приятель — вполне удачливый торговец недвижимостью Блейк Аланд, мужчина вроде бы внешне блестящий, но толком не имеющий вкуса. (Фрейя вспомнила, как на прошлой неделе у нее перед глазами промелькнуло нечто неясное — некий клубок тел в его машине. Она не присматривалась к деталям, хотя явственно ощутила, что тогда имело место крушение сексуальных надежд.) Затем явился преподобный отец с супругой (секс с использованием кожаных хлыстов и масок в течение трех праздничных дней). Порой Фрейе становилось не по себе от такой, совершенно нежеланной информации, хотя ей следовало давно свыкнуться со своим талантом (она отказывалась называть эту особенность «даром»). Кстати, способности ее каждый раз проявлялись весьма неожиданно.
