– В какое время?
– Я вел записи. Я могу в них взглянуть?
– Эти записи сделаны вашей рукой?
– Да.
– Это ваш почерк?
– Да.
– Вы делали их, когда вели наблюдение?
– Да.
Окружной прокурор кивнул.
– Вы можете взглянуть в ваши записи, чтобы освежить память.
– Обвиняемая вошла в домик в девять часов вечера, а вышла в
двенадцать минут десятого, – сообщил Диллард.
– Вы уверены насчет времени, мистер Диллард?
– Абсолютно.
– Ваши часы шли правильно?
– Я всегда ношу точные часы и регулярно проверяю их по
сигналам, передаваемым по радио.
– Вы обратили внимание на поведение обвиняемой, когда она
выходила из коттеджа Боринга? Что-нибудь указывало на эмоциональное
возбуждение?
– Она страшно торопилась. Она вылетела из домика и бросилась
к своей машине, припаркованной перед ним.
– Вы узнали обвиняемую?
– Да.
– Вы записали номер машины, на которой она приехала?
– Да.
– Назовите его.
– TNN – сто сорок восемь.
– Вы проверили, на кого зарегистрирована машина?
– Да.
– И чья фамилия значится на регистрационном свидетельстве,
прикрепленном к лобовому стеклу?
– Дайан Алдер.
– После того как обвиняемая уехала, кто еще заходил к
Борингу?
– Через какое-то время появилась администраторша мотеля,
приоткрыла дверь, заглянула внутрь и поспешила прочь.
– А кто-нибудь после нее был?
– Двое полицейских.
– А после них?
– Санитары с носилками.
– Санитары появились, пока полицейские находились внутри?
– Да.
– Значит, после того, как обвиняемая вышла из домика, никто
не заходил внутрь до появления полиции, не так ли?
– Все правильно.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся
Леланд и Мейсону.
– Не исключено, что я не понял ваших слов, мистер Диллард, –
обратился Мейсон к свидетелю. – Вы сказали, что после того, как обвиняемая
уехала, никто не заходил в коттедж до появления полиции, не так ли?
– Все правильно.
– А как насчет администраторши мотеля? Разве она не заходила
туда?
– Она просто заглянула внутрь.
– Что вы имеете в виду под словами «заглянула внутрь»?
– Открыла дверь и заглянула внутрь.
– Она заходила в коттедж?
– Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом
«заходила». Она стояла в дверном проеме.
– Она делала шаг внутрь?
– Да.
– Она закрывала за собой дверь?
– Я… не думаю.
– У вас с собой блокнот, в который вы записывали время?
– Да.
– Я могу на него взглянуть? – спросил Мейсон.
Свидетель протянул блокнот адвокату.
– У вас здесь записано, что в коттедж заходил мужчина,
приехавший на спортивной машине, – заметил Мейсон.
– Это было раньше.
– Затем в домик заходил еще один мужчина в темных очках.
– Ваша честь, я возражаю против подобного ведения
перекрестного допроса, – встал со своего места Леланд. – Целью моего вызова
этого свидетеля было только показать, что обвиняемая заходила в коттедж,
занимаемый Борингом, и она последняя видела погибшего живым. Она провела внутри
двенадцать минут, а выйдя на улицу, находилась в крайне возбужденном состоянии.
Свидетель освежил свою память по заметкам, сделанным во время наблюдения.
Мистер Мейсон имеет право допрашивать его по этим записям только с целью
подтвердить их истинность. Он не может выходить за рамки допустимого законом и
допрашивать свидетеля по аспектам, не поднятым во время допроса свидетеля
выставившей стороной.
– Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах – это
ненужное ограничение в отношении перекрестного допроса, – решил судья Талент.
Леланд продолжал стоять.
– Ваша честь, – снова обратился он к судье, – я не хочу с
вами спорить, однако это чрезвычайно важный момент. Мы можем уйти в сторону от
главного, если во время перекрестного допроса будет обсуждаться масса побочных вещей.
Сейчас проводится предварительное слушание, на котором нужно только показать,
что совершено преступление и есть достаточно оснований считать, что его
совершила обвиняемая. Это единственная цель предварительного слушания, и от
меня, как представителя окружной прокуратуры, больше ничего не требуется.
– Вы желаете выступить по этому вопросу, господин адвокат? –
обратился судья Талент к Мейсону.
– Да, – кивнул тот. – Я считаю, что показания этого
свидетеля теряют силу без его записей. Я намерен доказать, что его записи
неточны, и на этом основании требовать вычеркнуть из протокола все его
показания.
– В настоящее время, допрашивая его о других лицах,
заходивших в домик, занимаемый Борингом, вы пытаетесь только показать
истинность и обоснованность его записей?
– Это основная цель моего перекрестного допроса.
– Возражение отклоняется, – постановил судья Талент. – Вы,
несомненно, имеете право допросить его по этим записям.
– Отвечайте на вопрос, – велел Мейсон.
– Мои записи показывают, что один мужчина зашел в домик в
восемь вечера и вышел в восемь пятнадцать, другой зашел в восемь двадцать и
вышел в восемь тридцать пять, женщина зашла в восемь тридцать шесть и вышла в
восемь сорок пять, мужчина в черных очках зашел в восемь сорок шесть и вышел в
восемь пятьдесят, обвиняемая зашла в девять и вышла в девять двенадцать.
– Когда вы в последний раз видели погибшего?
– Когда он заходил в десятый домик.
– Вы не видели, чтобы он лично подходил к двери и впускал
кого-либо из упомянутых вами лиц?
– Нет… Минутку. Я видел, как Боринг выходил на стоянку и
осматривал мою машину, припаркованную там. Это было вскоре после того, как мы
оба зарегистрировались в мотеле, еще до того, как он принял кого-либо из
посетителей.
