— Да, правильно. — Хьюберт-пояс направил кресло вниз по ступенькам, потом на улицу. Убаюканный рессорами Самсон уснул еще до того, как его погрузили в автобус.
Тобблеры тоже отправлялись на съезд, и новенькие автобусы спускались к ним с неба один за другим. Кодьяковский по сравнению с ними был маленький, зато бронированный, с металлическими сетками на окнах и подозрительными пятнами на сиденьях. Он не поднялся на пропеллерах в воздух, а тяжело покатил по городу на колесах.
У «Мак-Кормика» автобус застрял в потоке движения. За его грязными окнами простиралось море других автобусов, фургончиков и такси, едущих в ту же сторону. Богдан, глядя на это, снова и снова переживал сегодняшний день в утомительных подробностях шестидесятого часа бессонницы.
— Помните, ребята, — объявил Кейл по громкой связи, — есть только один шанс произвести первое впечатление.
Место для стенда Кодьякам выделили на густонаселенном четвертом ярусе Зала Наций. Эйприл передала Маку свои дизайнерские разработки, и отведенное им пространство, подсоединившись к скоп-системе зала, преобразилось в палубу плавучего дома. Именно на барже зародился восемьдесят лет назад чартер Кодьяк. Модель этого судна с вертикальными турбинами, опреснительной установкой, защитой от цунами и ураганов, рыбообрабатывающим цехом и антигломовыми фильтрами до сих пор оставалась популярнейшей в мире; миллионы людей жили на таких баржах в плавучих городках у берегов почти каждого озера и континентального шельфа. Самим Кодьякам давным-давно пришлось отказаться от дизайна жилых судов, и они пользовались этим только в целях вербовки.
Стайка легких стульев и столиков расположилась сама собой на голографической палубе, офибайторы расставили на столах напитки с закусками. За несколько минут баржа «Кодьяк» пришла в полную готовность. Кейл собрал всех софамильников в кучку для окончательного напутствия. Меган и Би-Джи, сидевшие в автобусе рядом с Самсоном, обнюхивали рукава своих парадных одежд.
— Ну, вот мы и на месте, — с энтузиазмом заговорил Кейл. — Используем же предоставленное нам время как можно лучше. График дежурства при стенде есть у всех, так что прошу не опаздывать. В промежутках развлекайтесь сколько угодно, только особняком не надо держаться. Общайтесь! Общайтесь! Все, хороших вам впечатлений. Нет, погодите. Если кто спросит, говорите, что Хьюберт-пояс и есть Хьюберт.
— Я Хьюберт-пояс, — поправил голос из подъехавшего кресла со спящим Самсоном. Самсону, которому сканеры были противопоказаны, пришлось сделать крюк через запасной пропускной пункт, где ему придали для мониторинга вторую пчелу. — Я лишь бледное подобие Хьюберта-прим.
— Мы знаем, дорогуша, — заверила его Китти. — Ты, главное, помалкивай. Не повторяй этого больше.
Запах Самсона уже начинал вызывать замешательство на соседних стендах. «А я вам что говорил?» — читалось во взгляде Кейла, устремленном на Эйприл.
— Китти, не отвезешь ли ты Сэма вниз, в пивной садик? — сказала она, но Китти уже убежала к детям, игравшим в пятнашки. — Богги? — со вздохом произнесла Эйприл.
Богдан упорно пробирался мимо многочисленных стендов. Кресло Самсона и две внукоровские пчелы следовали за ним по пятам. Он только что проглотил шестую бодрилку, и его распирало. Хранители суповых горшков и традиционных ценностей приветствуют вас! Легион бирюзово-изумрудно-салатовых — к вашим услугам! Команда сине-оранжево-зеленых — к вашим услугам, мар! Приверженцы красно-черно-серого — к вашим услугам, мар! Вон еще какие-то, неопознанные — Лиза знала бы всех, — поклон вам, мар, удачного дня вам и вашей свите. Это они еще Сэма не учуяли. Как учуют, сразу сделают козьи морды.
Итак, будем следовать, не вступая ни с кем в разговоры, по бесконечным галереям дешевых посулов, где у всех на устах одна молитва: даруй нам еще одну трансплантационную ферму, еще один каменный карьер, еще один проект гнутого стула, и на сей раз мы составим маркет-план поумнее.
О вы, изготовители зеленого арахиса и декоративных оконных решеток. О вы, натягивающие оленью шкуру на барабаны (в форме маленьких О-кораблей), о дистилляторы розовых лепестков, тысячелистника и эвкалиптовых листьев. Ваши дойные коровы давно подохли, раздулись и почернели, а вы все тянете их за сгнившие сиськи. Не пора ли им отдохнуть?
Богдан остановился у кодьяковского стенда, поняв, что описал большой круг. Издали это и вправду похоже на палубу жилой баржи. На голограмме даже волны присутствуют. Фрэнсис и Барри, не самые видные представители Кодьяков, ели на палубе сырную пиццу, но раз на борт все равно никто не стремится взойти…
Мы никогда не были мореходным чартером, хоть и жили на воде в Аляскинском проливе, близ острова Кодьяк. В 2054-м тринадцать женщин и девятнадцать мужчин, служащие элеваторного отдела Кодьяковского портового управления, разругались со своим старым домом и решили отпочковаться. Но на острове недоставало жилья, и они, сложившись, переделали рыбопромышленную баржу в плавучую резиденцию. Они ставили ее у прибрежных утесов, где единственным маяком служила черта прилива, беззащитные против тихоокеанских зимних штормов и летних дождей.
Впрочем, это было еще до Агрессии, и люди тогда впервые начали осознавать, что будут жить вечно.
Тридцать два кодьяковца, будучи хорошими инженерами и дизайнерами, за три года заметно усовершенствовали свое судно и организовали коммуну на основе полного равенства. Позже они зарегистрировали ее как чартер (и тогда же, вероятно, прикупили алюминиевую кастрюлю).
Богдан направился к ближней дорожке, ведущей вниз. На следующем по порядку ярусе он быстро проскочил мимо стенда Палтусов (бело-желто-белых) и их знаменитой трансгенетической свиньи с буграми мяса под дряблой кожей. Гонады напрокат, суррогатные матки. Судебные процессы по медицинским делам — почти без смертных приговоров, хорошие компенсации. Большое спасибо.
Далее двойной стенд, производители баннеров Чуры (коричнево-черно-красные). Известные специалисты по слияниям. Проглотим ваш чартер целиком, без всяких вопросов. Говорят, ваш дом скоро окочурится. Опять же спасибо. И до свидания. Чур меня, чур!
Богдан повернул за угол и увидел в конце ряда стенд Бидлов — устье микрошахты, встроенное в компактный отвал. Там толпилось около сотни чартистов, а трое Бидлов в черных одеяниях отвечали на вопросы за диспетчерской стойкой. Другие Бидлы, не те, что обедали вчера у Кодьяков. Любопытно бы узнать насчет Вайоминга, но только не с храпящим и воняющим креслом в хвосте. Знак почета для чартера, да, но очень уж специфический.
На нижнем ярусе Богдан обнаружил карту-схему и дотронулся до изображения пивного садика. Полосатая, как леденец, путеводная линия протянулась от его башмаков через людный холл. Он пошел по ней, огибая лотки и киоски. Да здравствует чартер Джифф (красно-бело-зеленый), флагман великого Чартистского движения, владеющий экструдерными рецептами на все и вся и имеющий свои филиалы повсюду, даже в нашем зараженном пиратами доме на Хоув-стрит!
Привет чартеру Болто (сине-асфальтово-бирюзовый), чьи услуги в области страхования, инвестиций и банковского дела соперничают со многими аффовскими компаниями!
