В воду около них плюхнулись три синих комка. Группа технической поддержки в надувных скафандрах, сообразил Фред после момента паники. В нескольких метрах над головой висела машина дезинфекционной команды.
— Порядок, коммандер, — сказали оттуда. — Остальное наша работа.
Фред лежал в управлении Деконского порта, на дне двухтысячелитрового бассейна с гальвеном. У него было время подумать, пока концентрированный раствор липопротеина пропитывал его тело. Гальвен освобождал его от дохлой мерзости, которую убила ВИЗ-37, и от живой, которая визоле не поддалась.
Он лежал в полной неподвижности. Даже дышать ему было не нужно — гальвен сам насыщал его клетки кислородом. Ему как раз и требовалось состояние полного покоя: клеточные связки его тканей ослабли, и всякое действие вроде кашля или икоты могло буквально порвать их. Кроме того, не дышать было даже приятно. Раньше он не сознавал, каких усилий стоит дыхание.
Поддон, на котором он лежал, стал подниматься наверх — организм, видимо, очистился полностью. Поднявшись на пару сантиметров над уровнем жидкости, поддон остановился. С Фреда текло, как с вывешенной сушиться тряпки. Он весь разбух и весил втрое больше обычного. Сушка должна снизить избыток веса до двадцати процентов сверх нормы — тогда он сможет двигаться без опасности для себя. Это займет еще час. Опять-таки есть время подумать.
Фреда одолевали сомнения. Он размышлял о вещах, которые ему раньше даже в голову не могли прийти. Например, эта дикарка, Коста.
Нет, стоп. Об этом не надо. Его предупреждали, что в гальвене эротическим фантазиям лучше не предаваться: как бы не лопнуло все к чертям.
Он стал думать о приватной беседе, которую имел в озере с Кабинетом. Чего, собственно, ментар хотел добиться, выделив его из числа других рассов? Неужели он мог думать, что Фред изменит своему долгу? Верность долгу — отличительная рассовская черта, за это они так и ценятся в секторе безопасности. Именно поэтому их прабрат, Томас Э., был век назад избран донором для первой коммерческой серии клонов. В 2034 году специальный агент Томас Э. Расс упал на ковровую мину в Овальном Кабинете и спас жизнь президенту Таксэйер, на которую покушались уже пятый раз за неделю.
Благодарная президент, вся залитая кровью, но невредимая, собрала горсточку мозгов Томаса Э. в надтреснутую фарфоровую чашку с президентской эмблемой и выступила перед медиа с таким заявлением: «Если преданность можно клонировать, пусть лекалом послужит вот это». После были приняты законы о коммерческом клонировании, и каждый расс стремился соответствовать первоначальному образцу. Какой же смысл в затеянной Кабинетом игре?
Видно, Старк-младшая очень дорога ментару, и он хватается за любую соломинку, лишь бы спасти ее. Но к чему было говорить, что Фред особенный, что он как-то выделяется среди других рассов? Сказал бы уж прямо, без намеков, что Фред не соответствует своему типажу. И на чем, собственно, основано подобное утверждение? На полугодовой службе Фреда в доме у Старк пятьдесят лет назад?
Фред потряс головой, разбрызгивая гальвен из ушей. Чутье подсказывало ему, что это обыкновенный блеф. На самом деле Кабинет не надеялся поколебать его верность присяге. Бил вслепую, и только.
С другой стороны, поди догадайся, о чем он думает, ментар. Хотя их мозги смоделированы с человеческого, они все равно не такие. Фред знал свойства высококлассного интеллекта и сейчас перебрал их в памяти, поскольку делать было все равно нечего. Аксодендрические нейроны с десятикратно увеличенным количеством микроканальцев (что в сто раз увеличивает объем квантового потока на кубический миллиметр). Отсутствие необходимости в ионных насосах для создания электрического дифференциала (что почти исключает латентный период между срабатыванием нейронов). Тысячекратно увеличенная плотность нейронных соединений (что позволяет полностью заполнять проемы в периоды сверхбыстрого познавательного процесса). Ментарская паста сложнее, стабильнее, гибче, выносливее и самодостаточнее, чем хлипкое серое вещество самого Фреда. Ее внимания хватает на тысячу познавательных заданий одновременно. Она может взаимодействовать напрямую с целым рядом электронных устройств: архивами, камерами, передатчиками, арбайторами, сверхсветовыми и квантовыми процессорами. Ее можно хранить, копировать и дублировать. Она свободно перемещается в другие емкости и приборы. Подотделы ментарского мозга спят посменно и могут отслеживать свои сновидения. Искусственный мозг никогда не берет отпуск или больничный. Он, судя по знакомым ментарам Фреда, за исключением разве что Маркуса, никогда не стремится тобой командовать — скорей уж наоборот.
Но что если он, Фред, действительно выпадает из своего типажа? Если у него пресловутый «клоновый износ», о котором последнее время столько болтают? Как узнать, правда ли это? Кого бы спросить? Маркуса? Как же, сейчас! Заикнись только ментару братства, что тебя терзают сомнения, и он мигом наладит тебя к психиатру. Лучше провести независимое исследование. Клонированию рассов посвящены целые библиотеки: генанализ, биографические и поведенческие сведения, не считая популярных видеофильмов. Все это можно изучить самому, в перспективе по крайней мере. Рассы обычно не занимаются самоанализом — почему, интересно? Ни один расс, насколько известно Фреду, не написал ничего о том, что значит быть рассом. У других типажей все иначе. Евангелины, скажем, пишут стихи — все, даже Мэри. Эта потребность заложена у них в генах. Лулу, и те публикуют на ВДО исторические анекдоты — платные, между прочим! Даже прижимистые счетоводы джеромы вроде Жиля ведут историю своего типажа — так, во всяком случае, говорят. В их «Книгу Джерома» может внести вклад каждый из клон-братьев, но никому другому туда доступа нет. Существуют, наконец, всем известные, но такие же недоступные кружки дженни.
У рассов, есть, правда, бортовой журнал «Полундра» — тоже своего рода история. Надо будет его полистать, решил Фред. Это может пролить свет на интересующую его тему.
Он просох настолько, что мозг зарегистрировал гипоксию, а легкие задышали сами собой. Это удивило Фреда: он уже привык не дышать. Вместе с дыханием вернулась способность разговаривать вслух. Ментар Николас, пользуясь этим, спросил Фреда, как он себя чувствует.
Фред долго отплевывался, прежде чем ответить:
— Отлично. А как Рейли Делл?
— Извините, мар Лонденстейн, это служебная информация. Ага, вот он и снова мар Лонденстейн. Смена внукоровского коммандера закончилась, а вместе с ней прервался доступ к служебной информации. Надо подождать, пока он не увидится с самим Рейли — и даже тогда они не смогут обсудить озерную операцию всласть. Чертова присяга клиента «Полезных людей» о неразглашении!
— Дай мне поговорить с ним, — попросил Фред.
— В данный момент это невозможно. Видимо, Рейли еще не до конца залатали.
— Сколько сейчас времени?
— Пятнадцать десять.
— Так рано?
— Не волнуйтесь, Фред, — вступил в разговор Маркус. — Вам заплатят как за полное дежурство плюс боевой коэффициент плюс дезинфекционная компенсация.
