Книга Через мой труп, страница 80. Автор книги Миккель Биркегор

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Через мой труп»

Cтраница 80

Уж чего-чего, а фантазии у меня было с избытком.

Редкие дождевые капли били по крыше и ветровому стеклу как маленькие водяные дротики. Звук был громким и ритмичным, однако постепенно он стал громче. Капли стали меньше, но теперь они падали чаще, и наконец удары по машине превратились в сплошной монотонный гул. В считаные минуты температура воздуха в кабине заметно понизилась. Я поежился, плотнее запахнул куртку и сполз еще ниже по сиденью.

Разглядеть, что происходит снаружи, стало невозможно: все детали оказались скрыты пеленой дождя, струи которого стекали по ветровому стеклу. Иногда я различал силуэты бегущих под проливным дождем людей — странные фигуры, искаженные плотной водяной завесой.

Можно было бы включить дворники, однако я отказался от этой мысли. Неизвестно, сколько времени мне придется просидеть здесь, поэтому я не хотел заранее привлекать к себе ненужное внимание. Если мне действительно удастся установить контакт с помощью абонентского ящика, то не имело особого смысла находиться так близко от места проживания моей бывшей семьи. Однако, коль скоро убийца все же решится осуществить свой дьявольский план, я просто был обязан здесь оставаться.

Меня успокаивало сознание того, что я сделал все возможное и при этом то единственное, что действительно зависело от меня. Я читал газеты, сосал леденцы и постепенно опустошал содержимое бутылки. Дождь между тем стал понемногу стихать. Совсем он не прекратился, но с наступлением сумерек сделался не таким сильным, хотя и продолжал накрапывать. Люди постепенно возвращались с работы домой, и в окнах загорался свет.

Внезапно зажегся свет и в окнах того дома, к которому было приковано мое внимание. Я не видел, чтобы кто-то заходил внутрь, однако это вполне могло случиться, пока я читал газету. С того места, где я сидел, комната не была мне видна. Я просто констатировал, что загорелась стоящая на подоконнике лампа. Понять, кто именно вернулся домой — Бьорн, Лина или девочки, — было невозможно.

В мои намерения с самого начала не входило встречаться с ними. Однако, сидя в сгущающихся сумерках и чувствуя, как холод пробирается мне под одежду, я внезапно почувствовал, что отдал бы все за возможность очутиться там, за окном, в теплой комнате с мягким освещением, где шум дождя не слышен за щебетом веселых детских голосов и несущимися с кухни звуками приготовлений к ужину.

Я закрыл глаза и почти что ощутил аромат еды.

38

Кто-то постучал по ветровому стеклу.

Звук был громким и требовательным. Я медленно открыл глаза. На дворе уже стоял день. От света я прищурился и начал осматриваться по сторонам, пытаясь сообразить, откуда доносится стук. Оказалось, что я держу в объятиях бутылку виски, прижимая ее к себе, как грудного младенца, которого пытаюсь защитить от холода. Стакан стоял на приборной доске. В нем оставалось еще немного виски на самом донышке, однако внезапный приступ тошноты заставил меня отвести взгляд.

Стук раздался снова. Совсем рядом.

Я повернулся и протер запотевшее стекло. Снаружи была Лина. Она стояла, наклонившись к боковому стеклу машины, и смотрела на меня. В ее взгляде читались одновременно удивление и гнев.

— Франк?

Кажется, я попытался изобразить улыбку, однако получилась скорее какая-то гримаса, поскольку я еще не полностью пришел в себя. Медленно нащупав нужную ручку, я стал опускать стекло, попутно выронив бутылку виски, которая с громким характерным звяканьем ударилась о педаль.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Лина, не дожидаясь, пока стекло полностью опустится. Она наклонилась еще ниже, однако, почувствовав запах, исходящий из салона автомобиля, резко отшатнулась и поморщилась.

— Привет, Лина. — Голос у меня был хриплым. Я откашлялся. Поскольку мне все еще не удавалось окончательно стряхнуть с себя остатки сна, я решительно не знал, что ей ответить. Единственным моим желанием сейчас было обнять свою бывшую супругу. — Я подумал, ты угостишь меня завтраком.

В глазах Лины блеснуло отчаяние. Взгляд ее скользнул по салону, отмечая попутно пустые пакетики из-под леденцов, смятые газеты, стакан из-под виски.

— Ты что, просидел здесь всю ночь?

— Ну хоть чашечку кофе, — не унимался я. — Это было бы так мило с твоей стороны.

— Ничего лучшего не придумал?

— Обещаю, что буду вести себя хорошо… Я… я уже не пьян.

Лина посмотрела мне в глаза, затем выпрямилась и огляделась по сторонам.

— Я кое-что должен тебе рассказать, — продолжал я. — Что-то очень важное.

Я увидел, что она тяжело вздохнула, по-прежнему наблюдая за улицей, будто желая убедиться, что за нами никто не подсматривает.

— Ладно, Франк, но только одна чашка кофе, — сказала наконец она. — И все. Через час мне надо быть на работе.

Я радостно закивал и начал выползать из машины. От длительного сидения в одной и той же позе все мышцы затекли, и, когда мне все же удалось покинуть салон, я стиснул зубы и тихонько застонал от боли. Лина успела уже отойти на несколько шагов. Она вела за собой велосипед со все еще зажженным задним фонарем.

— Я отвозила Тильду, — пояснила она, открывая входную дверь. — Она уже понемногу начинает стыдиться, что я ее до сих пор провожаю.

— Что ж ты хочешь, дети растут, — сказал я, мысленно проклиная себя за то, что говорю банальности.

Лина вздохнула.

— Если бы ты только знал… — вырвалось у нее. Не успев закрыть рот, она испуганно покосилась на меня и снова быстро отвела глаза: — Прости.

Я пожал плечами:

— Да все в порядке… Мои родители держат меня в курсе. — Это была ложь, однако я приехал сюда вовсе не для того, чтобы ставить Лину в затруднительное положение. Вообще-то я и сам не совсем ясно представлял себе, зачем я здесь.

В доме многое изменилось с тех пор, как я жил в нем. Они сделали ремонт и заново перекрасили все в светлые тона. Мебель также была новой, а фотографии и разные безделушки рассказывали о тех событиях, которые объединяли живущих тут людей. Мне хотелось поближе взглянуть на снимки, однако Лина повела меня дальше. Кухню они расширили и совместили со столовой. Здесь мы и устроились. На мне все еще была куртка. Лина не предложила мне раздеться, а сам я не хотел показаться назойливым. В доме было восхитительно тепло, и я обеими руками взялся за кружку с дымящимся кофе, чтобы отогреть замерзшие пальцы.

— Так что ты здесь делаешь? — немного помолчав, поинтересовалась Лина.

— Ироника приходила ко мне на ярмарку, — сказал я. — Я с трудом ее узнал.

Лина кивнула.

— Она не хочет, чтобы мы продолжали называть ее Ироникой, — сказала она. — Так и заявила нам на семейном празднике несколько месяцев назад. Для нас это было полной неожиданностью. Просто встала и сказала, что ей не нравится, когда ее зовут Ироникой, и попросила впредь называть ее настоящим именем. — Лина задумчиво улыбнулась. — Я, помнится, немного расстроилась, однако в то же время ощущала гордость.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация