— Не имею представления, что они замыслили, однако я уже ищу ответ.
— Ищешь? — сказал Йон.
Ли кивнул:
— Как только выдается такая возможность. Следы непременно должны быть в Интернете, вопрос только в том, чтобы их обнаружить и найти, куда тянутся нити. Пока что результатов нет, но они обязательно будут. Это как с обломками после кораблекрушения: раз — и они появились, хотя еще накануне берег был абсолютно чист.
— И сколько времени ты уже этим занимаешься? — спросил Кортманн. Заметно было, что он удивлен.
Ли пожал плечами:
— Ну, наверное, недели две. А что, стоило сначала спросить разрешение у тебя?
— Нет-нет, конечно, не стоило. Просто для меня это приятная неожиданность.
— Я не был уверен, что ты захочешь предпринять такого рода… изыскания, — прибавил Ли. — Кроме того, непохоже было, чтобы кто-нибудь еще пытался хоть что-то предпринять в этой связи. И поскольку у Общества не было для меня никакой срочной работы, то я позволил себе проявить инициативу.
Кортманн одобрительно кивнул:
— Прекрасно, Ли. Предлагаю тебе продолжить свои изыскания.
— Я, собственно говоря, так и думал поступать, — чуть слышно сказал Ли.
— И постоянно держать нас в курсе, — сказал Кортманн и показал на себя и Йона.
— А как насчет остальных? — довольно резко осведомился Хеннинг Петерсен.
— Разумеется, вы все узнаете, если удастся получить какой-либо однозначный результат, — ответил Кортманн. — Главное, не поддаваться панике и не предпринимать никаких попыток самосуда до тех пор, пока не будет собрано достаточно доказательств.
— Скорее, это похоже на то, что вы нам не доверяете, — заявил Хеннинг.
— Выходит, мы по-прежнему под подозрением? — громко сказал По.
Кортманн сделал обеими руками протестующий жест:
— Как вы и сами подтвердили, у нас нет никаких убедительных доказательств. Таким образом, возможно все, даже самое худшее. — Он бросил взгляд на Катерину. — Даже что предатель — один из нас. — Недовольные возгласы слились в нестройный гул, и Кортманну, чтобы его услышали, пришлось повысить голос. — Однако я в это не верю. Тем не менее мы обязаны предпринять все необходимые меры. Речь ведь идет не о какой-то там клевете и не о растрате. Вспомните, погибли — может быть, были убиты — люди!
Все умолкли, и в течение нескольких секунд в помещении стояла тишина. Многие отводили глаза, стоило Йону посмотреть в их сторону.
— Мне кажется, — спокойно сказал Кортманн, — что на этом мы можем закончить наше собрание. Целью его было познакомить вас друг с другом, а также разъяснить всю важность предпринимаемого расследования. Надеюсь, цель эта достигнута. Йон получит ваши имена и адреса, так что сможет самостоятельно навестить кого-то, если это будет необходимо. Пусть сам решает. Как я уже говорил, надеюсь, что каждый из вас окажет ему посильную помощь. — Как бы подводя итог, он громко хлопнул в ладоши. — Большое всем спасибо.
Гремя стульями и переговариваясь, члены Общества библиофилов начали расходиться. Когда Йон прощался с Кортманном, тот вынул из бокового кармана на своем кресле коричневый конверт и протянул его молодому адвокату.
— Держи меня в курсе, — сказал Кортманн и подмигнул Йону.
Тот кивнул и в сопровождении Катерины вышел из библиотеки. Кортманн остался наедине с Бирте.
На улице перед входом в библиотеку стояли, негромко разговаривая, По, Ли и Хеннинг Петерсен. Увидев выходящих из дверей Катерину и Йона, они тут же прервали свою беседу и распрощались. Ли и Хеннинг удалились, а По неторопливо подошел к Йону И Катерине.
— Тебя подвезти? — предложил Йон.
— Нет, благодарю, — ответил По. — Я на велосипеде. Кроме того, не хочу мешать вашему динамичному дуэту. — Он ухмыльнулся.
— Новые друзья? — сказала Катерина, кивнув в том направлении, куда пошел Ли.
По пожал плечами:
— Ли мне всегда казался крутым. Он обещал как-нибудь показать мне кое-что из своих штучек с Интернетом. — По посмотрел Ли вслед. — Ух, ну и разозлился же он на Кортманна! Ли сказал, что последний, кто разговаривал с ним в подобном тоне, это его старик. Общество библиофилов постепенно превращается в клуб пенсионеров, где занимаются чтением вслух, игрой в лото и разной прочей фигней. Нужна новая кровь, и в этом я с Ли полностью согласен. — Он посмотрел на Йона. — А ты, Йон, как считаешь?
— Трудно сказать, ведь пока я даже не вхожу в Общество.
— Для сына самого Луки стать членом Общества не проблема. Правда, может статься, Кортманн не позволит. Ты понял, почему он не хочет тебя активировать?
— Не совсем.
— Он боится — так полагают многие, — что ты хочешь занять его место.
— У меня не создалось впечатления, будто он хочет от меня избавиться. Пожалуй, даже наоборот, — мягко заметил Йон.
— О'кей, — не стал дольше спорить По. — Мне пора. Увидимся!
Они попрощались; Йон с Катериной смотрели, как фигура По на старом велосипеде без заднего сигнального фонаря постепенно растворяется в темноте.
— Ну, что скажешь? — спросил Йон.
Катерина махнула рукой:
— Да он просто мальчишка.
— Я имел в виду собрание.
Девушка усмехнулась, однако сразу же снова приняла серьезный вид:
— Они испуганы.
Впервые за последние дни, представляющиеся ему чуть ли ни вечностью, Йон позволил себе проспать восемь часов подряд. И хотя он все равно не чувствовал себя выспавшимся, однако был достаточно свеж, чтобы совершить свой утренний туалет, не пренебрегая бритьем.
В свете событий, коренным образом изменивших его жизнь, даже привычные движения и процедуры, казалось, приобрели новый смысл. По сути, он стал другим человеком. Днем он был адвокатом, по вечерам — следователем, ведущим дело о тайном заговоре. Если миры, в которых существовали эти две столь непохожие личности, случайно сталкивались между собой, становилась очевидной абсурдность его поступков, а именно: ежедневное посещение рабочего места, в то время как он должен был расследовать обстоятельства гибели отца, либо игры в детектива-любителя, когда на карту поставлена вся карьера.
В тот день произошли три подобного рода столкновения.
Первое случилось, когда он позвонил стекольщику, чтобы заказать новую витрину для магазина. Йон выбрал мастерскую, расположенную поблизости от «Libri di Luca», и оказалось, что владелец ее хорошо знал Луку. Йон представился ему новым хозяином магазина, причем говорил настолько уверенно, что долгое время потом разглядывал телефонный аппарат, борясь с искушением посмотреть на свое отражение в зеркале.
Второе столкновение имело форму телефонного звонка, раздавшегося сразу же после обеда.
