— Не знаю откуда, но, вероятно, проститутка.
— И наркоманка. — Он глотнул виски. — На мой взгляд, приехала обслужить одного из подрядчиков, а он разбуянился. Типичный случай.
— Подрядчики уехали с острова за месяц до ее смерти.
— О, при всем уважении, как можно утверждать, когда наступила смерть, по оставшимся крупицам? В такую холодную погоду она могла лежать там месяцами. — Фрейзер ткнул в мою сторону вилкой: — Запомните мои слова: убийца сейчас в Льюисе или еще дальше.
Видимо, я ошибся насчет количества потребленного им виски. Спорить не было смысла. Сержант сформировал свое мнение, и никакие возражения в виде фактов ничего не изменят. Мне не хотелось больше слушать его бредни, и я подумал, не попросить ли у Эллен сандвичи и забрать в номер, как вдруг торфяной брикет вспыхнул от неожиданного порыва ветра. В бар вошел Гутри, загородив своей тушей весь проход.
С первого взгляда стало ясно: что-то случилось. Он сердито посмотрел на нас с Фрейзером, подошел к Кинроссу и что-то прошептал ему на ухо. Капитан нахмурился и уставился в нашу сторону. Сын со страхом наблюдал, как эти двое подошли к нашему столу.
Поглощенный едой, Фрейзер не заметил, что над ним стоят. Раздраженно поднял глаза.
— В чем дело? — спросил он с набитым ртом.
Кинросс посмотрел на него как на нечто нелицеприятное, пойманное в сеть.
— Зачем вам понадобился висячий замок?
И как я не догадался? Надо было предвидеть, Камерон не единственный, кому не понравится наше вторжение.
Фрейзер удивился:
— Замок? Какой, к черту, замок?
— Я купил, — встрял я. — Для клуба.
На секунду сержант разозлился, что его не поставили в известность, но прелесть еды и виски взяла верх.
— Вот вам и ответ, — сказал он и продолжил поглощать пищу.
Гутри сложил мясистые руки на животе. Он был трезв, но выглядел не особо довольным.
— И с чего вы решили, что имеете право запирать наш клуб?
Фрейзер опустил нож с вилкой и гневно посмотрел на них.
— Имею. На территорию вторглись посторонние, и теперь мы ее закрываем. Есть возражения?
— Именно! — проревел Гутри и с грозным видом закатал рукава. Длинные мускулистые руки, свисая по бокам, превращали его в обезьяну. — Это наш клуб.
— Так напишите жалобу, — парировал Фрейзер. — Он используется в оперативных целях, а значит, временно недоступен.
У Кинросса засверкали глаза.
— Вы, наверно, не расслышали. Это не ваш клуб, а наш. Дважды подумайте, перед тем как являться сюда и не пускать нас в наши здания.
Я вмешался, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Никто не собирается не пускать вас, и это ненадолго. И мы согласовали вопрос с Грейс Страчан.
Я про себя извинился перед Грейс за то, что упомянул ее имя, но оно тотчас произвело нужный эффект. Кинросс с Гутри переглянулись, и враждебность сменилась неуверенностью.
Кинросс потер затылок.
— Что ж, если госпожа Страчан дала согласие…
Слава Богу. Однако мое облегчение было преждевременным. То ли из-за виски, то ли из-за того, что его авторитет был подорван действиями Броуди, по какой бы то ни было причине Фрейзер решил оставить за собой последнее слово.
— Считайте это предупреждением, — сказал он, тыча в Кинросса толстым пальцем. — Идет следствие по делу об убийстве, и если вы вздумаете путаться под ногами, пожалеете, что сошли со своего чертового парома!
Весь бар замолк. Все пялились на нас. Я старался скрыть обескураженность. Паршивый идиот!
Кинросс вздрогнул.
— Следствие по делу об убийстве? С каких это пор?
Фрейзер понял, что натворил.
— Это вас не касается! — взорвался он. — Я хочу спокойно поужинать. Разговор закончен.
Сержант снова склонился над тарелкой, жутко покраснев. Кинросс уставился на него сверху, задумчиво закусив губу.
— Идем, Шон.
Они вернулись к барной стойке. Фрейзер жевал, боясь поднять глаза. Наконец он угрюмо посмотрел на меня:
— Что такого? Все узнают, когда прибудет следственная команда.
Я был слишком зол, чтобы отвечать. Мы так надеялись сохранить тайну, а Фрейзер без задней мысли выдал все. Я поднялся, не желая оставаться с ним рядом ни секунды.
— Пойду сменю Броуди, — сказал я и пошел к Эллен просить сандвичи.
Броуди сидел на том же месте, где я его оставил: сторожил дверь в больницу. Когда я вошел, он подался вперед на краю стула, но расслабился, как только узнал меня.
— Вы быстро, — сказал он, поднялся и потянулся.
— Решил поужинать здесь.
Я прихватил из отеля ноутбук. Поставил его рядом, достал из кармана замок и цепь, отдал Броуди второй ключ.
— Вот, держите.
Броуди посмотрел на меня с удивлением:
— Разве вам не положено отдать второй ключ Фрейзеру?
— После сегодняшней выходки — нет.
И я рассказал о сцене в баре.
— Гребаный идиот! Этого нам только не хватало. — Броуди задумался. — Послушайте, хотите, я побуду некоторое время с вами? Мне все равно нечем заняться, кроме как выгуливать собаку.
Он сам не осознавал, какое одиночество прозвучало в его словах.
— Со мной ничего не случится. Вам тоже следует поужинать.
— Вы уверены?
— Да.
Я ценил предложение, но мне надо было работать. Не хотелось, чтобы мешало присутствие постороннего.
Когда Броуди ушел, я продел цепь через ручки двойных дверей с внутренней стороны клуба, повесил замок и запер его.
Довольный, что теперь здесь безопасно, я сел на стул, оставленный у входа в больницу, и съел сандвичи Эллен. Она дала мне еще и термос с черным кофе. Потягивая обжигающий напиток, я слушал завывания ветра.
Старое здание скрипело, как корабль в шторм. Как ни странно, звуки успокаивали, и от еды меня потянуло в сон. Веки опустились, однако от порыва ветра задребезжали рамы, и я проснулся. Лампа потускнела, нерешительно загудела и снова загорелась нормально. Пора начинать.
Череп и челюсть лежали, как я их оставил. Подключил ноутбук в электросеть: батарея заряжена, но долго она не потянет, если произойдет сбой в электричестве.
Я открыл присланные Уоллесом папки с пропавшими без вести. Впервые мне представилась возможность спокойно их просмотреть. За последние несколько месяцев на Гебридских островах и западном побережье Шотландии исчезло всего пять молодых женщин от восемнадцати до тридцати. Велика вероятность, что они просто сбежали и когда-нибудь появятся в Глазго, Эдинбурге или Лондоне, не устояв перед химерой большого города.
