Или это был ребенок.
Я не хотел заглядывать внутрь. Но выбора не было. Сделал глубокий вдох и шагнул в бар.
Там царил хаос. Столы и стулья опрокинуты, шторы порваны, бутылки и стаканы перебиты. Посреди лежал Камерон. Раскинутые в стороны руки расслабились, одежда пропиталась кровью, едва начавшей сворачиваться. На шее зиял глубокий надрез, прошедший по трахее будто в попытке освободить выступавший кадык.
Глаза были широко раскрыты в шоке, будто он не мог поверить, что Грейс сделала с ним такое.
Позади появился Фрейзер.
— О Боже… — пробормотал он.
В воздухе повисли тошнотворные пары крови и алкоголя. И еще какой-то запах. Не успели мои ошарашенные органы чувств определить, с чем мы имеем дело, как в тишине раздался пронзительный крик.
Крик ребенка.
Он донесся из кухни. Страчан тотчас сорвался с места. Мы с Броуди помчались следом. Майкл распахнул дверь, и мы все замерли от представшей перед нами сцены.
Разруха в баре не шла в сравнение с кухней. Битая посуда хрустела под ногами, еда покрывала пол кучами. Стол перевернут, стулья поломаны, свалился высокий буфет. Даже старую плиту отодрали от стены.
Однако в то мгновение никто этого и не заметил.
В углу стояла Эллен, в крови и в ужасе, но живая. Готовая замахнуться или отразить удар, она сжимала тяжелую кастрюлю так, что побелели костяшки.
Между ней и дверью была Грейс. Она крепко держала Анну, закрыв ей рот ладонью. Другой рукой приставила нож девочке к горлу.
— Стойте, не приближайтесь к ней! — крикнула Эллен.
Мы не двинулись с места. В промокшей одежде, Грейс была заляпана грязью от пути пешком в деревню. Черные волосы перепутались, исполосованное слезами лицо распухло. Даже при столь взъерошенном виде она оставалась красивой. Только теперь ее безумие было очевидно.
Как и нечто другое. Запах, который я заметил в коридоре и в баре, здесь бил в нос, застревал в гортани.
Газ.
Я посмотрел на вырванную плиту, переглянулся с Броуди. Он едва заметно кивнул.
— Баллоны во внутреннем дворике, — прошептал он Фрейзеру, не сводя глаз с Грейс. — Там должен быть клапан. Иди и закрути.
Сержант попятился назад и исчез в коридоре. За ним захлопнулась дверь.
— Она поджидала, пока мы вернемся от Роуз Кэссиди, — прорыдала Эллен. — С нами был Брюс, он попытался поговорить с ней, но она…
— Знаю, — спокойно произнес Страчан и сделал шаг вперед. — Опусти нож, Грейс.
Она посмотрела на окровавленное лицо брата. Грейс была словно натянутая струна, готовая порваться.
— Майкл… Что с тобой случилось?
— Не важно. Отпусти девочку.
Зря он упомянул Анну. Грейс рассвирепела.
— Хочешь сказать, твою дочь?
Страчан стушевался, но быстро пришел в себя.
— Она тебе ничего не сделала. Анна всегда тебе нравилась. Я знаю, ты не хочешь причинить ей вред.
— Это правда? — заплакала Грейс. — Скажи, что они все врут. Пожалуйста, Майкл!
«Ну, давай же, — подумал я. — Скажи, что она просит». Однако Страчан слишком долго колебался, и лицо Грейс сморщилось в страдальческой гримасе.
— Нет! — простонала она.
— Грейс…
— Заткнись! — закричала она, сухожилия на шее натянулись, точно струны. — Ты трахал эту суку? Ты предпочел ее мне?
— Я все объясню, Грейс, — уверил Страчан, теряя власть над сестрой.
— Лжец! Все это время ты лгал! Я смогла простить тебе других, но такое… Как ты мог?
Вокруг словно никого не существовало: только Майкл и Грейс. Запах газа все крепчал. Куда там смотрит Фрейзер? Броуди начал медленно приближаться к Грейс.
— Опусти нож, Грейс. Никто не собирается…
— Не подходите ко мне!
Броуди сделал шаг назад. У Грейс вздымалась грудь, она смотрела на нас с перекошенным лицом.
Тишину нарушил металлический звон. Эллен уронила кастрюлю. Та с громом отпрыгнула в сторону. Эллен шла к Грейс.
— Стой! — велел Страчан, однако в его голосе было больше страха, чем властности.
Эллен пропустила приказ мимо ушей. Все внимание сконцентрировалось на Грейс.
— Тебе нужна я, верно? Ладно, вот я. Делай со мной что хочешь, но отпусти девочку, пожалуйста.
— Ради Бога, Эллен, — произнес Броуди, но его слова остались незамеченными.
Эллен распростерла руки, предлагая нанести удар.
— Давай же! Чего ты ждешь?
Грейс повернулась к ней лицом, угол рта нервно подрагивал, будто сломанный часовой механизм.
В отчаянии вмешался Страчан:
— Посмотри на меня, Грейс. Забудь о ней, она для меня ничего не значит.
— Не лезь, — предупредила Эллен.
Однако Страчан неумолимо шагал вперед. Он протянул руки, будто пытался успокоить дикого зверя.
— Ты единственный родной мне человек, Грейс. Ты же знаешь. Отпусти Аню. Пусть идет. А мы с тобой уедем отсюда. Поселимся в другом месте. Начнем все заново. Только ты и я.
Грейс смотрела на него с такой неприкрытой тоской и надеждой, что всем стало неловко.
— Опусти нож, — мягко произнес Страчан.
Напряжение поубавилось. Газ сгустился. Настал переломный момент.
И тут Анна решила высвободиться.
— Мама, мне больно…
Грейс заткнула ей ладонью рот. Глаза сверкнули от безумия.
— Не следовало тебе лгать, Майкл, — сказала она и дернула назад голову ребенка.
— Нет! — воскликнул Страчан, бросившись на сестру, взмахнувшую ножом.
Мы с Броуди кинулись к ним, Эллен — быстрее нас. Она вырвала Анну, и Грейс закричала в бешенстве. Броуди ввязался в схватку, а я метнулся к Эллен, сжимающей дочь.
— Дай я осмотрю ее.
Эллен не хотела отпускать девочку. Она крепко обнимала Анну, обе были перепачканы кровью и истерично рыдали. Кровь сочилась из ран Эллен, а Анна не пострадала. Слава Богу. Я вздохнул с облегчением, и тут меня окликнул Броуди.
Он заломил за спину руки Грейс, но она больше не сопротивлялась. Оба уставились на Страчана. Тот стоял рядом и со слегка удивленным видом смотрел вниз.
Из живота торчал нож.
— Майкл?.. — произнесла Грейс слабым голосом.
— Все в порядке, — сказал он, хотя ноги подкашивались.
— Майкл! — закричала Грейс.
Броуди едва удержал ее. Я успел подбежать и взять основной вес на здоровое плечо.
— Забери Анну. Отведи ее к соседям, — велел я Эллен.
