Книга Шепот мертвых, страница 2. Автор книги Саймон Бекетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шепот мертвых»

Cтраница 2

За неделю до этого я стоял в выложенном плиткой коридоре своей лондонской квартиры, у ног были собранные сумки. С улицы, из бледных весенних сумерек, доносилось нежное птичье пение. Я мысленно пробежался по списку, проверяя, все ли сделано. Окна закрыл, сигнализацию включил, бойлер выключил. Я нервничал, и мне было не по себе. Мне не привыкать путешествовать, но сейчас все иначе.

Теперь никто не будет ждать моего возвращения.

Такси опаздывало, но до вылета оставалась еще куча времени. И все же я поймал себя на том, что постоянно смотрю на часы. Глаз зацепился за черно-белые плитки викторианского пола в паре футов от места, где я стоял. Я отвел взгляд, но не раньше, чем эта арлекинада вызвала в моей памяти обычные ассоциации. Кровь давно уже смыли с места возле входной двери и со стены над ней. Весь коридор заново покрасили, пока я валялся в госпитале. Не осталось никаких видимых напоминаний о том, что случилось здесь в прошлом году.

Но тем не менее мне показалось, что я задыхаюсь. Я выволок багаж на улицу, стараясь не перенапрягать живот. Появилось такси, и я захлопнул входную дверь. Она закрылась с глухим стуком, в котором послышалась какая-то завершенность. Я повернулся и, не оглядываясь, зашагал туда, где урчала мотором ожидающая меня машина.

На такси я доехал только до ближайшей станции подземки, а там сел на линию «Пиккадилли» до «Хитроу». Для утреннего часа пик было еще слишком рано, но в вагоне все же было довольно людно. Но никто ни на кого не обращал внимания, пассажиры держались с инстинктивным равнодушием лондонцев.

Мне надо радоваться, что уезжаю, убеждал я себя. Второй раз в жизни у меня возникло огромное желание убраться из Лондона. В отличие от первого раза, когда я улетал после того, как моя жизнь разлетелась вдребезги со смертью жены и дочери, сейчас я знал, что вернусь обратно. Но мне необходимо было ненадолго отсюда удрать, чтобы дистанцироваться от недавних событий. Помимо всего прочего, я не работал много месяцев. И надеялся, что эта поездка поможет мне вернуться в свою колею.

И выяснить, нравится ли мне еще моя работа.

Не было места лучше, чтобы прояснить этот вопрос. До недавнего времени научная станция в Теннесси была уникальной, единственная полевая лаборатория в мире, где антропологи-криминалисты на настоящих человеческих трупах изучали стадии разложения, фиксируя основные факторы, по которым можно определить время и причину смерти. Теперь такие же станции создали еще в Северной Каролине и Техасе — как только удалось решить проблему с грифами-стервятниками. До меня даже доходили слухи еще об одной, в Индии.

Но совершенно не важно, сколько их: для большинства людей именно станция в Теннесси остается той самой «трупофермой». Она находилась в Ноксвилле и входила в состав Центра криминалистической антропологии университета Теннесси. И мне повезло пройти там практику в начале карьеры. Но уже годы миновали с моего последнего визита туда.

Сидя в зале вылета Хитроу и наблюдая за медленным и бесшумным танцем самолета за стеклом, я размышлял, каково это будет — вернуться туда. За время долгих месяцев трудного выздоровления после выписки из госпиталя — и еще более болезненных последствий — перспектива месячной поездки сулила возможность начать все заново.

И вот теперь, уже практически тронувшись в путь, я размышлял, а стоит ли выделки овчинка.

Я на два часа застрял в Чикаго, ожидая пересадки. Когда самолет приземлился в Ноксвилле, там еще грохотали отголоски грозы. Но они быстро смолкли, и к тому моменту, когда я получил багаж, сквозь тучи уже пробивалось солнце. Выйдя из аэропорта и направившись к взятой напрокат машине, я глубоко вдохнул, наслаждаясь непривычной влажностью воздуха. Испарения над дорогами пахли едким мокрым бетоном. На фоне медленно рассасывающихся иссиня-черных грозовых туч окружающая шоссе буйная растительность тускло мерцала.

По мере приближения к городу мое настроение улучшалось. Все будет хорошо.

Но теперь, всего лишь неделю спустя, я уже не был так в этом уверен. Я топал по тропинке вдоль поляны, на которой стояла высокая деревянная тренога, похожая на каркас вигвама. Под ней на поддоне лежало тело, ожидая, когда его поднимут и подвесят. Сойдя с тропинки — и памятуя о предупреждении Аланы, — я пересек поляну, направляясь туда, где на земле лежали прямоугольные бетонные плиты, геометрически четко выложенные посреди леса. В них были утоплены человеческие тела — здесь изучали, насколько эффективен для обнаружения трупов георадар.

В нескольких ярдах дальше стоял на коленях высокий неуклюжий человек в слаксах и мягкой панаме, хмуро разглядывая измерительный прибор на торчащей из земли длинной трубке.

— Как дела? — поинтересовался я.

Том Либерман — директор станции и мой учитель — даже не повернулся, глядя через очки в металлической оправе на прибор и бережно водя по нему пальцем.

— Думаешь, уловить такой сильный запах просто, да? — проговорил он вместо ответа.

Он глотал гласные, что выдавало в нем уроженца Западного побережья, а не жителя Теннесси с их медленной южной тягучей речью. Сколько я его знал, Том Либерман находился в поисках собственного Священного Грааля, анализируя каждую молекулу газа, вырабатываемую при разложении, чтобы определить запах гниющей плоти. Каждый, у кого хоть раз под полом дома сдохла мышь, подтвердит, что этот запах существует и держится еще долго после того, как человеческое обоняние перестает его улавливать. Собак можно натренировать находить трупы по запаху даже спустя много лет после захоронения. Том выдвинул теорию, что возможно создать сенсор, способный делать то же самое, и с помощью этого прибора обнаружение трупов значительно упростится. Но, как оно часто бывает, теория и практика — две большие разницы.

Крякнув, то ли раздраженно, то ли удовлетворенно, он встал.

— Ладно, я закончил, — сообщил он, поморщившись, когда скрипнули коленные суставы.

— Я иду в кафетерий перекусить. Пойдешь?

Том задумчиво улыбнулся, убирая оборудование.

— Не сегодня. Мэри дала мне с собой сандвичи. С цыпленком и пророщенными бобами или еще чем-то столь же отвратительно полезным. Да, и пока не забыл: в эти выходные ты приглашен на ужин. Похоже, она вбила себе в голову, что ты нуждаешься в правильном питании. — Он усмехнулся. — Тебя-то она хочет подкормить. А мне дает лишь кроличью еду. Ну и где справедливость?

Я улыбнулся. Жена Тома была отменной кухаркой, и он отлично это знал.

— Передай ей, что я с удовольствием приду. Помочь тебе дотащить? — Я указал на его парусиновую сумку.

— Да нет, все в порядке.

Я понял, что он не хочет меня напрягать. Но хотя мы и шли к воротам очень медленно, я видел, что он задыхается. Когда я познакомился с Томом, ему было уже хорошо за пятьдесят, и он охотно поддержал неопытного английского антрополога-криминалиста. С тех пор миновало куда больше времени, чем мне казалось, и прошедшие годы не прошли для него бесследно. Мы полагаем, что люди остаются такими же, какими мы их помним, но, конечно, так никогда не бывает. И все же Том настолько изменился за эти годы, что, увидев его, я испытал потрясение.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация