У Гарднера заходили желваки, но удар попал в цель.
— Он прав, Том.
— Черт подери, Дэн! Дэвид оказал нам услугу!
Но с меня хватило. И так было понятно, к чему все идет.
— Все в порядке. Я не хочу создавать дополнительные сложности.
Том изумился, а вот Хикс едва мог скрыть злорадство.
— Ничего личного, доктор… Хантер, верно? Уверен, что вы довольно известны у себя дома, но здесь Теннесси. Это не ваше дело.
Я ничего не ответил, сомневаясь, что смогу сдержаться. Джейкобсен смотрела на Хикса с непроницаемым выражением. Гарднер же выглядел так, будто хотел, чтобы все это поскорее закончилось.
— Мне очень жаль, Дэвид, — беспомощно сказал Том.
— Ничего. — Я протянул ему фотоаппарат. Мне просто хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно. — Сам справишься?
Я не хотел говорить лишнего, не при всех, но Том меня понял. Он ответил быстрым неловким кивком. Я уже собрался уходить, но тут вспомнил, о чем нужно ему сказать.
— Ты взгляни на зубы, которые они тут нашли. Они не от этого трупа.
— Откуда вы знаете? — требовательно спросил Хикс.
— Потому что они свиные.
Этот ответ его заткнул. Я заметил заинтересованность в глазах Тома.
— Премоляры?
Я кивнул, зная, что он поймет. Но только он один. Хикс злобно пялился на меня, словно подозревал какой-то подвох.
— Вы пытаетесь мне сказать, что они нашли зубы свиньи? Какого черта они там делают?
— Меня не спрашивайте. Я всего лишь дилетант, — ответил я.
Это был прощальный щелчок по носу, но я не удержался. Уже уходя, я заметил улыбку Тома, и мне показалось, что даже на лице Джейкобсен промелькнуло нечто вроде усмешки.
Но мне от этого было не легче. Я пошел вокруг часовни, рванув молнию комбинезона так, что порвал. Я сдернул его и сунул в пластмассовую урну, уже наполовину забитую использованными защитными шмотками. Когда я стянул перчатки, из них закапал пот, образовывая в грязи мокрые пятна, похожие на модернистскую картину. Мои руки побелели и сморщились после пребывания в латексной оболочке, и на миг меня посетило ощущение дежавю.
Что? Что мне это напомнило?
Но я был слишком зол, чтобы размышлять на эту тему. И мне пришла в голову куда более прозаическая мысль. Я приехал сюда вместе с Томом на его машине. И вот теперь, после моего эффектного ухода, я остался на приколе.
О, просто класс! Я швырнул перчатки в урну, достал мобильник и только тут сообразил, что не знаю ни одного телефона местного такси. А если бы и знал, такси все равно не пропустят на территорию кладбища.
Я выругался сквозь зубы. Конечно, я мог подождать, пока Том закончит, но гордость мне бы этого не позволила. Ну и ладно. Пойду пешком. Я зашагал к воротам, отлично понимая, что это чистой воды упрямство. Но был слишком зол, и мне было наплевать.
— Доктор Хантер!
Оглянувшись, я увидел, что меня догоняет Джейкобсен. Яркое солнце било ей в лицо, заставляя щуриться. От этого в уголках ее серых глаз появились морщинки, придавая ей озадаченное, почти комичное выражение, смягчившее ее черты.
— Доктор Либерман сказал, что вы без машины. Как вы собираетесь добираться до города?
— Доберусь как-нибудь.
— Я вас отвезу.
— Спасибо, не надо.
У меня было не то настроение, чтобы принимать одолжения.
Ее лицо было непроницаемым. Она отбросила со лба прядь волос, убрав за ухо.
— Учитывая количество прессы за воротами, я бы не советовала идти пешком.
Об этом я как-то не подумал. Злость начала испаряться, и я почувствовал себя полным дураком.
— Я подгоню машину, — сказала Джейкобсен.
12
В машине мы сначала молчали, скорее нейтрально, чем дружелюбно, хотя неловкости между нами тоже не было. У меня настроение беседовать как-то отсутствовало, а Джейкобсен, казалось, было все равно. Мой гнев слегка поутих, но чувство обиды не покидало.
Я расстегнул ворот рубашки. Мне все еще было жарко и неприятно после пребывания в ельнике. Машина изнутри раскалилась на солнце, но кондиционер в конечном итоге начал выигрывать битву. Я мрачно смотрел в окно, глядя на нескончаемую вереницу магазинов, фастфудов и ресторанов вдоль дороги: стекло, кирпич и бетон на фоне темно-зеленых гор. Более чем когда-либо я сознавал, насколько чужд мне этот пейзаж. Мне тут не место. И уж точно видеть меня тут не желают.
Может, мне все же стоит присмотреть более ранние авиарейсы.
— Возможно, вам это не нравится, но доктор Хикс прав, — сказала Джейкобсен, прервав мои размышления. — Доктор Либерман — официальный консультант БРТ. Вы — нет.
— Я умею работать на месте преступления. — Ее слова меня задели.
— Не сомневаюсь, но в данном случае речь не о ваших способностях. Если дело дойдет до суда, мы не можем допустить, чтобы защита имела возможность опротестовать улики из-за нарушения процедуры. — Она поглядела на меня ясными глазами. — Вы же сами это знаете.
Я почувствовал, как мой праведный гнев стихает. Она была права. И тут ставки куда выше, нежели моя задетая гордость.
— Доктор Либерман болен, верно?
Вопрос застал меня врасплох.
— С чего вы это взяли?
Джейкобсен смотрела на дорогу.
— У моего папы было больное сердце. Он выглядел так же.
— Что случилось?
— Он умер.
— Мне очень жаль.
— Это было давно, — ответила она, закрывая тему.
Она тщательно хранила бесстрастное выражение лица, но я уловил, что она сожалеет даже о такой малой откровенности. И меня снова поразило, насколько она красива. Конечно, я и прежде это понимал, но как-то умозрительно, как будто любовался мраморной статуей. Но теперь, в замкнутом пространстве машины, я очень даже осознавал ее привлекательность. Джейкобсен сняла пиджак, и короткие рукава блузки не скрывали сильных красивых рук. Пистолет по-прежнему находился в кобуре на поясе — несколько неуместная деталь для изящного делового костюма. Я слышал, как шуршит ее юбка, когда она нажимает на педали, чувствовал свежий чистый запах ее кожи. Душистое мыло, наверное. Слишком слабый аромат для духов.
Моя внезапная реакция на нее выбивала из колеи. Я отвел взгляд от полных губ и решительно уставился вперед, не сводя глаз с дороги. Джейкобсен, знай она, о чем я думаю, наверное, сломала бы мне руку. Или пристрелила.
— Есть новости об Ирвинге? — спросил я, пытаясь отвлечься.
— Мы все еще его ищем. — Иными словами, нет. — Доктор Либерман сказал, что останки в лесу, вероятнее всего, принадлежат Уиллису Декстеру, — снова заговорила она деловым тоном.
