А потом я вспомнил, что мне только что оставили на ветровом стекле.
Пожилая женщина, выходя из лифта, лукаво нам улыбнулась, и я без труда догадался, о чем она подумала. «Молодая парочка, направляющаяся в кровать после проведенного в городе дня». Это было настолько далеко от истины, что почти смешно.
Мы с Джейкобсен стояли рядом в лифте. Мы были единственными пассажирами, и казалось, что напряжение между нами растет с каждым этажом. В какой-то момент наши плечи слегка соприкоснулись, вызвав тихий треск статического электричества. Она отшатнулась ровно настолько, чтобы прервать невольный контакт. Когда двери лифта открылись, она вышла первой, положив руку на рукоятку пистолета под пиджаком, и убедилась, что коридор пуст. Мой номер находился в самом конце. Я открыл дверь электронным ключом и распахнул ее.
— Спасибо, что проводили.
Я улыбался, но Джейкобсен была уже сама деловитость. Барьеры, ненадолго опущенные в машине, воздвиглись обратно.
— Могу я заглянуть в ваш номер?
Я собрался было опять заявить, что в этом нет никакой необходимости, но понял, что возражать бессмысленно, и отошел чуть в сторону, давая ей пройти.
— Милости прошу.
Я стоял возле кровати, пока она осматривала помещение. Номер был небольшой, так что ей не потребовалось много времени, чтобы удостовериться, что Йорк тут нигде прячется. Она по-прежнему держала коричневый конверт, полученный от Гарднера, и когда закончила осмотр, то направилась с ним прямо ко мне. Остановившись в паре футов, она поглядела на меня. Лицо ее снова стало идеальной маской.
— Еще одно. Дэн хотел, чтобы я показала вам вот это. — Она собственноручно открыла конверт. — Над дорогой рядом с больничным таксофоном есть камера. Мы взяли отснятый материал за тот период времени, когда был сделан звонок доктору Либерману.
Она протянула мне тоненькую пачку фотографий. Они были скверного качества, что характерно для съемки камерой видеонаблюдения. Внизу указана дата и время. Я узнал тот участок дороги, где находился таксофон. На заднем плане виднелись одна-две машины и очертания кареты «скорой помощи», мутные и не в фокусе.
Но меня куда больше занимала темная фигура, заснятая в тот момент, когда отходила от таксофона. Изображение было настолько паршивое, что разглядеть подробно оказалось невозможным. Голова опущена, лицо — лишь белое пятно, закрытое козырьком темного кепи.
На другой фотографии было примерно то же самое. Человек быстро переходил дорогу. Плечи ссутулены, голова опущена. Единственное отличие от предыдущей — качество еще более скверное.
— В лаборатории пытаются сделать изображение четче, — сообщила Джейкобсен. — Мы не можем точно сказать, Йорк это или нет, но рост и телосложение примерно совпадают.
— Вы ведь мне это показываете не из вежливости, верно?
— Нет. — Она прямо посмотрела на меня. — Просто если следующая мишень Йорка — вы, то Дэн посчитал, что вам следует иметь представление о том, что он может предпринять, чтобы добраться до вас. Темная одежда и кепи могут быть какой-то униформой. А если присмотритесь к его бедру, то увидите что-то вроде фонарика. Не исключено, что он выдает себя за полицейского или представителя еще какой-нибудь… Доктор Хантер? Что с вами?
Я таращился на фотографию. Память услужливо подкинула картинку. Фонарик…
— Охранник, — проговорил я.
— Прошу прощения?
Я рассказал ей о том, как меня остановили на стоянке несколько дней назад.
— Скорее всего это ерунда. Он просто поинтересовался, что я там делал в столь позднее время.
Джейкобсен нахмурилась.
— Когда это было?
Я напряг память.
— В ночь перед похищением Ирвинга.
— Вы хорошо его разглядели?
— Он все время светил мне в лицо. Я вообще его не видел.
— Еще что-нибудь? Его манеры, голос?
Я покачал головой:
— Да нет… Разве что… его голос звучал… странно… хрипло.
— Словно он пытается его изменить?
— Возможно.
— Вы кому-нибудь об этом говорили?
— Я тогда ничего такого не подумал. Послушайте, это наверняка всего лишь охранник. Если это был Йорк, то почему дал мне уйти?
— Вы сами сказали, что это было в ночь перед исчезновением профессора Ирвинга. Возможно, у Йорка просто были другие планы.
Я промолчал. Джейкобсен убрала фотографии в конверт.
— Мы проверим больничную охрану, поглядим, был ли это их человек. А пока что заприте за мной дверь. Кто-нибудь вам позвонит завтра утром.
— Значит, мне просто сидеть и ждать вашего звонка?
Она снова заледенела.
— Это в ваших же интересах. Пока мы не решим, как нам разыграть эту карту.
Я не очень понял, что она имеет в виду, но уточнять не стал. Все равно решение будет принимать Гарднер или кто повыше, а не она.
— Хотите что-нибудь выпить перед уходом? Понятия не имею, насколько хорошо укомплектован мини-бар, но я могу заказать кофе или…
— Нет! — Ее горячность, похоже, изумила нас обоих. — Благодарю, но мне нужно возвращаться к Дэну. — Она попыталась взять себя в руки, но ее выдавала краска, медленно поднимавшаяся вверх по шее.
Джейкобсен направилась к двери. Еще разок напомнив, чтобы я запер дверь, она ушла. И что это было? Может, она увидела что-то большее за моим предложением выпить? Но я слишком устал, чтобы долго размышлять на эту тему.
Я плюхнулся на край кровати. Казалось, прошло много времени, с тех пор как я узнал о смерти Тома. Я собирался снова позвонить Мэри, но сейчас время уже было слишком позднее. Я обхватил голову руками. Боже, ну и бардак! Иногда мне казалось, что меня преследуют катастрофы и несчастья. Интересно, пошли бы события так же, если бы я сюда вовсе не приезжал? Но я почти услышал, что бы сказал на это Том: «Прекрати себя винить, Дэвид. Это случилось бы, так или иначе. Йорк в ответе за этот кошмар. Он единственный виновник».
Но Том мертв. А Йорк по-прежнему где-то бродит.
Я встал и подошел к окну. Мое дыхание затуманило холодное стекло, превратив мир снаружи в расплывчатые желтые пятна в темноте. Когда я провел пальцем по окну, скрипнув кожей по стеклу, мир появился вновь. На улице внизу сияли неоном рекламы, по проезжей части в бесшумном балете скользили огни автомобильных фар. Столько людей, занятых своим делами и безразличных друг другу. Наблюдая за ними, я в очередной раз осознал, насколько далеко от дома и насколько здесь чужой.
Чужой или нет, но ты тут. И смирись с этим.
Я сообразил, что давно не ел. Отвернувшись от окна, я потянулся за меню доставки в номера и раскрыл его. Но одного взгляда на обширный список фаст-фуда мне хватило, чтобы отбросить меню в сторону. Внезапно я понял, что больше не могу торчать в номере. И плевать на Йорка. Я не собираюсь прятаться, пока Гарднер решает, что ему со мной делать. Схватив пиджак, я спустился на лифте обратно в холл. Я собирался всего лишь зайти в ночной гостиничный бар и посмотреть, нет ли у них чего-нибудь поесть, но поймал себя на том, что решительно иду мимо него. Я понятия не имел, куда направляюсь. Единственное, что я знал: мне до зарезу нужно выбраться из гостиницы.
