— Я была в Аргентине. Там это в новостях не передавали.
— В Аргентине, пожалуй, не передавали, — согласился Джек.
— Я находилась в отеле в своем номере, когда по телевизору показали очередной новостной ролик с места захвата заложников. Тогда я и услышала имя преступника — Фэлкон, — столь необычное, что сразу привлекло мое внимание. Увидев же его портрет, я схватила сумку и отправилась сюда.
— Вы имеете в виду сумку с деньгами Фэлкона? — уточнил Джек.
— Да.
— Как вы оказались в Майами с этими деньгами?
В разговор вмешался Пауло:
— Своими вопросами вы несколько опережаете ход событий, Джек. Думаю, сначала вам надо узнать, как наша гостья познакомилась с Фэлконом.
Джек почувствовал, что Пауло решил придержать кое-какую информацию. С другой стороны, он как руководитель группы переговорщиков вовсе не обязан делиться с посторонними поступающими в его распоряжение сведениями, поэтому адвокат не стал заострять эту проблему.
— О'кей. Итак, мадам, как вы познакомились с Фэлконом?
— В первый раз он связался со мной несколько лет назад. Прислал письмо, в котором именовал себя Фэлконом. Там он, в частности, писал, что мне необходимо разыскать жительницу Майами по имени Алисия Мендоса, которая, по его словам, могла помочь мне в моих поисках.
— И какого рода поиски вы вели?
— Это касается только меня и Алисии.
Сдержанная манера изложения и выражение лица этой женщины свидетельствовали, что она и впрямь рассматривает свои отношения с Алисией как исключительно личные. Поэтому Джек решил на нее не давить и двигаться дальше, а к затронутой теме вернуться позже, если представится такая возможность.
— И что же? Вы связались с Алисией?
— Да. Я прилетела в Майами и разговаривала с ней. Лично.
— О чем?
— Как я уже сказала, это касается только нас двоих. — Она посмотрела на Пауло. — Так ведь, сержант?
Было совершенно очевидно, что они с Винсом уже достигли взаимопонимания по ряду вопросов, делиться которыми с Джеком незнакомка не считала нужным.
— Джек, почему бы вам не расспросить эту даму о ее второй встрече с Фэлконом? — предложил Пауло.
Женщина торопливо его поправила:
— Ни в первом, ни во втором случае мы с ним не встречались и я его не видела.
— Хорошо, — кивнул Джек. — Расскажите мне о втором контакте.
— Я не имела об этим человеке никаких известий вплоть до самого последнего времени. Чуть больше недели назад я получила по почте международную бандероль. В ней лежали ключ и деньги на авиабилет до Нассау. В приложенной записке говорилось, что там я должна пойти в банк, открыть этим ключом депозитную ячейку номер двести шестьдесят шесть и забрать все, что в ней находится, называя себя при этом Марианной Крус-Педроса.
— И вы, значит, все бросили и отправились туда?
— Конечно. Я не могла поступить иначе, поскольку он упомянул в своем послании имя Марианны.
— Стало быть, вы не Марианна Крус-Педроса?
— Нет.
— Но вы ее знаете?
— Si.
— И знаете, где она?
При этих словах женщина исполнилась такой бесконечной печали, что ее голос прервался и даже односложный ответ дался с трудом.
— Нет.
Джек, поняв, как ей тяжело, мягко спросил:
— Что вы можете сказать о ней?
Незнакомка шумно втянула в себя воздух, потом выдохнула, словно это был ее последний вздох, и прошептала:
— Era mi vida.
«Она вся моя жизнь».
От этих слов у Джека по спине пробежал холодок. Его abuela часто говорила ему эти слова, желая показать, как много он для нее значит. Так что он хорошо мог себе представить глубину чувств, которые испытывала сидевшая перед ним женщина. При всем том Джек понимал, что пока он лишь скользит по поверхности этого чуть ли не мистического дела, связанного с загадочным треугольником, образованным сидевшей перед ним дамой, неизвестной ему Марианной и Фэлконом. Но одно было очевидно: этот треугольник зародился в Аргентине, хотя и затрагивал жизнь Алисии Мендоса в Майами. Адвоката так и подмывало выяснить все это немедленно, задав женщине множество разнообразных вопросов. К примеру, кто такая Марианна? Что с ней случилось? Почему Фэлкон передал сидевшей перед ним даме такую значительную сумму, велев назваться этим именем? Зачем она привезла эти деньги в Майами? Однако свидетельница с каждой минутой волновалась все больше, а Джек только еще начал проникаться истинным пониманием того, какие огромные беды и личные потери она перенесла на своем жизненном пути. Поэтому, хотя бы из соображений гуманности, ему следовало придержать лошадей и не торопиться с расспросами, предоставив ей возможность успокоиться и собраться с силами.
— Быть может, вернемся назад и проясним некоторые вещи, о которых вы упомянули вначале? — предложил он.
— Разумеется. — Женщина промокнула носовым платком стоявшие в глазах слезы.
— Вот вы сказали сержанту Пауло, что, несмотря на свои контакты с Фэлконом, никогда лично с ним не встречались и не видели его.
— Совершенно верно.
— В таком случае как вы могли узнать Фэлкона, увидев сегодня днем в программе новостей?
Печаль, утвердившаяся было у нее на лице, исчезла, уступив место строгому, даже, пожалуй, стоическому выражению, к которому примешивался еще и гнев.
— Поначалу я не узнала его, поскольку он сильно постарел. Но глаза у него остались прежними. Стоило мне всмотреться в глаза на экране телевизора, как я поняла, что уже видела этого монстра раньше, в его молодые годы. Но тогда у него было другое имя.
— Какое же?
— Я знала его как Эль Осо.
— Эль Осо? Медведь? — переспросил Джек. — Странное какое-то имя, вы не находите?
— Это прозвище, — пояснила она. — Люди в его положении никогда не использовали свое настоящее имя.
— А кем же был этот Эль Осо?
Веки ее задрожали, словно отзываясь на то внутреннее волнение, которое она испытывала.
— Именно поэтому я к вам и пришла, — сказала она едва слышно. — Вы имеете дело с чрезвычайно опасным человеком.
Глава 55
Тео кожей чувствовал, что назревают важные события.
Из долетевших до него обрывков разговора Фэлкона с переговорщиком он уяснил себе, что они заключили сделку, в результате которой раненая девушка должна оказаться в госпитале. Какое-то участие в этом предстояло принять и Джеку, но Тео не разобрал, какое именно. Он был бы только рад, если бы раненую девушку забрали из этой жаркой душной комнаты, но искренне надеялся, что Джек не настолько глуп, чтобы лично участвовать в каких-либо полицейских акциях, связанных с освобождением заложников.
